Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

– Ты не заметил вчера кое-что очень странное?

– Где? В Олд-Бэйли?

– Да. Я не видел там вчера графа Солманского. Может ли такое быть, чтобы отец не присутствовал на суде, где на скамье подсудимых находится его дочь?

– Должно быть, это слишком тяжкое испытание для столь чувствительного человека, – насмешливо сказал Морозини. – Он, вероятно, ставит свечи и молится... Если только не махнул рукой на свою преступную дочь и не отбыл в одиночестве, не дожидаясь приговора.

– Может быть, и так. Посмотрим, придет ли он сегодня.

Но напрасно друзья пристально оглядывали зал, они так и не увидели сурового бледного лица с моноклем – лица, которое так искали.

Похоже, что и Анельке не удалось поспать в эту ночь. Лицо ее стало еще бледнее, под глазами появились темные круги. Она выглядела еще трогательнее, еще беззащитнее, и от одного взгляда на нее у Альдо защемило сердце.

Первой вызвали Ванду, и вид этой свидетельницы не обещал ничего утешительного. Вся в черном, с огромным белым платком, похожим на знамя парламентеров во время военных действий, горничная была сама скорбь и отчаяние. Вся ее речь состояла из страстного восхваления ее «голубки» и столь же страстного очернения покойного сэра Эрика. При данных обстоятельствах ничего хуже просто нельзя было придумать.

– Господи! – проскрежетал Альдо. – Избавь меня от друзей, а от врагов я сам избавлюсь!

– Хорошо тебе говорить, а ты посмотри на сэра Десмонда, – шепнул ему Адальбер. – Я в жизни не видел, чтобы человек так катастрофически потел!

Однако ситуация еще ухудшилась после того, как обвинитель затронул вопрос о Ладиславе. Ванда преисполнилась лирики: она воспевала трогательную и невинную любовь своей хозяйки к герою борьбы за свободу ее родины, целиком и полностью созданному ее воображением. Она описывала гнев молодого человека и его отчаяние, когда он узнал, что его возлюбленная сочеталась браком с человеком, который нажил свое благополучие на смерти других. Она описывала его желание помочь Анельке и ее защитить...

– Мне очень хочется вам верить, – прервал ее сэр Джон, – но сейчас меня интересует вопрос, был ли он любовником вашей хозяйки?

– Разумеется, нет, – решительно отмела вопрос Ванда. – Такого и случиться не могло, ведь я целые дни проводила с моей голубкой.

– А ночи? Ночью вы спите хорошо?

Блаженная улыбка растеклась по широкому лицу служанки.

– Да, ваша честь, сплю я очень хорошо! Сплю как младенец, с вашего позволения.

Зал разразился смехом, и даже судья позволил себе что-то вроде улыбки. Сэр Джон ограничился тем, что пожал плечами.

– Очень рад. Но продолжим наш разговор. Если я вас правильно понял, то вышеназванный Владислав мог только ненавидеть сэра Эрика, поскольку, судя по вашим словам, сэр Эрик сделал свою жену несчастной. А вы знаете, каким образом он собирался защитить леди Фэррэлс?

– Я думаю, он собирался ее похитить и увезти в Польшу. Но дела пошли настолько скверно, что он был вынужден убить мужа-злодея.

– И, совершив это, исчез в неизвестном направлении, оставив ту, которую любил, в руках правосудия? Вам не кажется это несколько неестественным?

– Кажется, и я не устаю молить Господа нашего Иисуса Христа и Ченстоховскую Божью Матерь, чтобы он появился, все объяснил и освободил ту, которую так любит. Но может быть, он заболел? Или с ним что-то случилось?

– А может быть, он уехал в Польшу?

– Нет! Я в такое не верю! Ладислав Возински, где бы ты ни был, услышь меня! Возлюбленная твоя в опасности, и если ты не появишься, ты нарушишь закон любви, рыцарства и благородства! Ты оскорбишь всемогущего Господа...

Ванда могла продолжать в этом духе до бесконечности, и нужно было положить конец ее словоизвержению. Сэр Десмонд, будучи не в лучшем расположении духа, отказался допрашивать свидетельницу, но попросил пригласить свою подопечную. Пора было спуститься с небес на землю.

Несмотря на свой изможденный вид, Анелька произнесла клятву твердым голосом, а потом спокойно посмотрела на тех, кто собирался слушать ее показания. Больше того, в глазах ее искрилась даже какая-то веселость.

– Леди Фэррэлс, – начал адвокат, – мы только что выслушали свидетельское показание вашей горничной. Согласны ли вы с ним?

– Каким бы странным оно вам ни показалось, но частично я с ним согласна. Я хочу сказать, что в словах Ванды много правды, хотя она, безусловно, излагает свою личную точку зрения.