Дорогая Жасмин - Смолл Бертрис

— Я ни за что не смог бы причинить зло невинному, повелитель, — заверил он. — Пирс настоял, чтобы я сопровождал его, но меня вывернуло наизнанку. Никогда не забуду взгляда графа Бартрама, когда он понял, что происходит. — Кипп уныло повесил голову. — Боже, прости меня за то, что я не сумел остановить брата!

— Идите, — разрешил король и после ухода Киппа задумчиво спросил:

— Хотел бы я знать, всю ли правду он открыл?

— Я слышал, — вмешался виконт Вилльерз, — что придворные дамы чаще дарили милостями Киппа Сен-Дени, чем его брата. Кроме того, говорят, что в отличие от Пирса он человек порядочный. Какая жалость, что не он законный сын, повелитель, и что старинный славный род Сен-Дени должен пресечься. — Он налил вина в кубок и поднес королю. — Выпейте, повелитель, это подкрепит вас, — учтиво произнес виконт и вернулся к королеве, пока король и Брок-Кэрн о чем-то тихо беседовали.

— Что ты задумал, Стини? — осведомилась королева. Темные глаза фаворита сверкнули и, откинув со лба каштановый локон, он объяснил:

— Сен-Дени, возможно, и впрямь безумен, но, клянусь, никогда не забудет о своем положении. Однако вряд ли кто-то решится выдать за него замуж дочь или сестру, и имя Хартсфилдов умрет вместе с ним.

— Если только… — улыбнулась королева. — Признавайся, что ты замышляешь, мой храбрый петушок?

— Кипп Сен-Дени родился первым, мадам и кто-то недавно подсказал мне, что больше всего на свете он желает того, чего не в силах получить.

— Но он незаконнорожденный, — возразила королева.

— Как и ваш внук, Чарлз Фредерик, — дерзко напомнил Джордж, — и все же принц Генри позаботился о том, чтобы даровать ему титул, и ради него было создано целое герцогство. Неужели Кипп никогда не мечтал о том, чтобы занять место брата? Не настолько он свят, мадам.

— Предлагаешь, чтобы король отнял титул и поместье у Пирса и передал его сводному брату?

— Маркиз — буйнопомешанный и, следовательно, опасен для себя и окружающих. Его необходимо посадить под замок или казнить, мадам. У короля просто нет иного выхода.

— Ты прав, — согласилась королева Анна. — Туг уж ничего не поделаешь.

— Ну а как быть с Киппом, мадам? Если король дарует ему титул маркиза, род Хартсфилдов не прекратится. У меня даже есть на примете невеста для него. Маргарет Грей, вдова графа Хоулма. Ей всего девятнадцать, и в приданое новому мужу она принесет скромное наследство, оставшееся после покойного, и двухгодовалую дочь — доказательство того, что она достаточно плодовита.

— Какое великодушие, дорогой Стини, — пробормотала королева. — Интересно, почему вы так заботитесь о Киппе и семейном имени маркиза?

— Потому что, мадам, — откровенно ответил Джордж, — не могу придумать более жестокой мести Пирсу Сен-Дени за его чванство и подлость. Пусть до конца жизни терзается, что лишился всего, а титул, поместье и будущая невеста уплыли к брату.

— Но как он поймет все это, если лишился рассудка? — удивилась королева.

— Не настолько он спятил, чтобы не сообразить, как обделен, мадам, — заверил Джордж. — Это будет терзать его до последних дней, и никто не сумеет облегчить его страдания и вернуть прежнее положение. Хуже этого ничего быть не может. Казните его, и все будет кончено в один миг, мадам. Но отберите все и отдайте сводному брату-бастарду — и наказание будет горше смерти, а медленная пытка уничтожит его.

— Ты жесток, — покачала головой королева.

— Да, — со вздохом признал Стини.

— Я подумаю, — решила наконец Анна.

— Попытайтесь убедить нашего дорогого повелителя, и он приобретет в лице новоиспеченного маркиза самого верного и преданного слугу, — посоветовал Вилльерз.

В этот момент вернулся Баркли и представил документ на подпись королю. Джордж мгновенно насторожился. Король внимательно прочитал послание и лишь потом взял у секретаря перо, подписал и, накапав красного воска, скрепил королевской печатью, а потом и собственным перстнем. Выждав, пока воск затвердеет, Баркли свернул свиток, еще раз оттиснул королевскую печать и только потом вручил виконту Вилльерзу.

— Дайте мне полтора часа на сборы, — попросил тот, — и я отправляюсь в путь.

Он встал на колени и поцеловал руку его величества. Яков Стюарт нежно погладил шелковистые локоны фаворита.

— Ах, Стини, ну почему именно ты должен ехать? Неужели мой кузен не справится сам? Что я буду делать без моего красавчика?