Дорогая Жасмин - Смолл Бертрис

Она оскорбила его. Опозорила перед всеми. Бросила. Однако Лесли, как истинный придворный, готов покориться королю и обвенчаться с ней. Такие люди опасны, и пока Жасмин не удастся его умилостивить, ее жизнь будет несносной.

Жасмин вошла в спальню, села на кровать и задумалась. Бабушка, конечно, нашла бы выход. Завтра же она поговорит с мадам Скай, и та поможет ей отыскать слабое место Джеймса Лесли и покорить его сердце. Если у него вообще есть сердце.

Глава 3

Жасмин проснулась от стука дождевых капель по стеклу. Серый свет лился в окна, проникая сквозь полуспущенные гардины. В камине весело плясало пламя. Жасмин потянулась и плотнее укуталась в пуховое одеяло, ощущая идущий от простыней приятный запах лаванды. Как чудесно лежать на огромной дубовой кровати, купленной когда-то се дедом! Жасмин так любила эту кровать с высоким изголовьем и четырьмя резными столбиками. Полог и занавеси были из небеленого полотна, вышитого зеленым шелком. Великолепное убежище от бед и неприятностей этого мира… правда, у нее нет таковых… О, какое заблуждение!

Жасмин резко села. Боже, да она совсем забыла о вчерашнем! Беды и неприятности приняли обличье Джеймса Лесли, человека, которого король Яков сделал опекуном ее четверых детей. Джеймс Лесли, тот, кто должен был стать ее мужем!

В висках запульсировала боль, и Жасмин бессильно опустилась на подушки. Необходимо подумать. Потолковать со Скай. Впереди трудный день.

Дверь открылась, и на пороге возникли служанки. Рохана несла маленький серебряный поднос, на котором стояли кувшин с чаем и небольшая пиала из бело-голубого фарфора. Поставив поднос, Рохана налила в пиалу золотистую жидкость и протянула ее госпоже. Та поблагодарила и, глубоко вдохнув волшебный аромат, сделала первый глоток, чувствуя, как горячий напиток приятно согревает внутренности.

А в это время Торамалли выбирала утренний наряд хозяйки — черную бархатную юбку, корсаж из серебристо-белой парчи, к которым полагались шелковые чулки, простые черные бархатные туфельки и драгоценные украшения. Рохана поспешно готовила ванну в маленькой смежной комнате, которую Жасмин, приехав впервые в Бель-Флер, отвела под ванную. В каморке установили насос, а вода подогревалась на маленьком очаге, прежде чем подавалась наверх.

Допив чай, Жасмин встала с постели. До нее донеслось благоухание масла с ароматом ночного жасмина, которое служанка добавляла в воду.

— Дети проснулись? — озабоченно спросила она.

— Уже в зале, — ответила Рохана, помогая госпоже надеть халат.

— Няньки узнали о приезде лорда Лесли, — добавила Торамалли, — и одели малышей как подобает при встрече знатного гостя.

Жасмин кивнула, но не стала расспрашивать женщин.

— Я не могу больше мешкать, — вздохнула она наконец, — и если немедленно не спущусь, то меня посчитают плохой хозяйкой. Бабушка уже встала?

— Мадам Скай предпочла остаться в постели. Эта древняя старушенция Дейзи потребовала принести почтенной леди завтрак.

Жасмин торопливо вымылась, оделась и насилу дождалась, пока Рохана уложит ее волосы. Застегнув на шее ожерелье из огромных жемчужин и вдев в уши такие же серьги, она поспешила вниз и, еще не дойдя до холла, услышала веселые детские голоса. Не замеченная остальными, она остановилась на пороге, наблюдая за происходящим.

Джеймс Лесли, одетый в черный бархат, с зачесанными назад волосами, едва доходившими на затылке до края белого жабо, сидел у камина в кресле с высокой спинкой.

— Превосходно, милорд Генри, — похвалил он юного маркиза Уэстли. — Ваш придворный поклон улучшается с каждой попыткой. Вы не посрамите покойного отца и нас с матерью, когда придет время представляться ко двору и приносить королю клятву верности. Но постарайтесь запомнить, о джентльмене судят прежде всего по репутации и уж потом по манерам.

— А как насчет кошелька? — дерзко вмешалась леди Индия.

Уголки губ Джеймса чуть дрогнули.

— А уж это, миледи Индия, никого не должно касаться, хотя, бьюсь об заклад, слухов будет немало, когда такой блестящий и красивый молодой джентльмен, каким, несомненно, вскоре станет ваш брат, появится в обществе.

— А вы научите меня делать реверанс, как уже научили Генри кланяться? — не отставала Индия.

— Ваша матушка позаботится о безупречности ваших манер и знании этикета до того, как мы вернемся в Англию, миледи. Я сам попрошу ее об этом.