Властелин моего сердца - Беверли Джо

– Возможно, какая-то личная вражда, леди Мадлен. Или просто ограбление, потому что при нем не оказалось кошелька. Я намерен отправиться сегодня в Баддерсли вместе с телом, сообщить новости его вдове и по возможности что-нибудь разузнать. – Он подмигнул. – Я убедился, что подобные случаи часто приводят к брачной постели.

Мадлен осознала, что при этих словах вздрогнула. Болтают ли еще в Баддерсли о связи Эмери с Альдредой? Она взглянула на толстяка с опаской, стараясь понять, не выдала ли себя только что.

Шериф побагровел.

– Прошу прощения, леди. Я не должен был упоминать о подобных вещах, вы еще такая юная и воспитывались в монастыре.

– Пустяки, – сказала Мадлен. – Сделайте все возможное, чтобы найти виновного, и скажите жене Хенгара, что она может остаться в домике лесника, и если дело вскоре не разрешится, я сама заплачу вергельд.

Шериф поклонился.

– Вы очень милостивы и великодушны, леди. Я скажу ей. Мадлен уходила в волнении, но понимала, что беседа была необходима. Показалось бы странным, если бы она не стала расспрашивать об убийстве своего лесника. Немного спустя она уже выезжала верхом из Хантингдона.

В течение дневного переезда Эмери часто останавливался возле нее, чтобы оказать поддержку. Мадлен решила, что это плохо согласуется с ее усилиями выбросить смерть Хенгара из головы. И она сказала Эмери, чтобы он оставил ее в покое.

Выбрасывая из головы Хенгара, она освобождала пространство для мыслей об Эмери и Альдреде. Ее так и подмывало схлестнуться с мужем по этому поводу, но она ехала вместе с группой придворных дам, и не было никакой возможности встретиться с ним наедине. Кроме того, глупо даже поднимать эту тему. Но она не могла заставить себя не думать об этом. К тому же оставался вопрос о Фриде. Хенгар уверенно высказал свои претензии, но девочке было по меньшей мере десять. В то время Эмери было около четырнадцати. Может, Хенгар сошел с ума?

Но Мадлен чувствовала, что между Альдредой и Эмери что-то есть. Она вспомнила, как Эмери желал ее накануне, какую страсть испытывал в тот жаркий день возле хлебного поля. Возможно ли, чтобы он так долго сдерживал потребности своего тела, если его влекло к Альдреде? Как поступит он теперь, когда эта женщина стала вдовой?

Мадлен отвлеклась отличных переживаний, когда заметила возрастающую настороженность среди мужчин. В жаркий день многие ехали с непокрытой головой, но теперь все надели шлемы и взяли в руки щиты.

Мимо проезжал Эмери.

– Что случилось? – спросила Мадлен.

Эмери осадил коня.

– Ничего. – Он показал на восток. – Просто мы подходим к Фенсу.

Мадлен взглянула в том направлении. Весь день местность справа от них постепенно шла под уклон, переходя в обширную низину, но теперь Мадлен увидела кое-где ярко-зеленые заболоченные участки. Впереди простиралась пустынная равнина, и только навязчивые крики болотных птиц свидетельствовали о наличии здесь жизни.

– Гервард? – тревожно спросила Мадлен.

Эмери не выказывал ни малейшего беспокойства или чувства вины.

– Он куда-то ушел отсюда и, без сомнения, осведомлен о каждом нашем шаге. Он не станет атаковать нас. У нас слишком большие силы.

Но ей все же хотелось знать.

– Что ты будешь делать, если он нападет?

Муж окинул ее холодным взглядом:

– Защищать королеву, разумеется. – И тут же отъехал. Она отчаянно хотела бы доверять ему, но воспоминания о его обещании Герварду, об огромной силе воздействия этого человека, которую ей довелось испытать на себе, всегда оставляли сомнения.

Тем не менее они прибыли в Питерборо без происшествий и разместились в величественном монастыре Святых Петра, Павла и Андрея, а также вокруг него. Мадлен подошла к королеве, как только усталая Матильда вылезла из экипажа, потирая спину.

– Когда путешествие закончится, – раздраженно сказала королева, – я хочу, чтобы это проклятое сооружение порубили на куски и сожгли. А я буду плясать вокруг костра.

Мадлен хихикнула. Матильда обожгла ее свирепым взглядом, но ее губы при этом скривились в усмешке.

– Я отправлю тебя в паломничество, девочка, через семь месяцев или около того.

– Прошу прощения, ваше величество.

Мадлен взглянула на королеву, и всякое веселье исчезло. Лицо Матильды опухло, и она выглядела измученной.

– Вы не хотели бы остаться тут, ваше величество? Мы далеко продвинулись на север, и в монастыре много людей, сведущих в медицине.