Искушение искушенных - Бенцони Жюльетта

Между тем Франсуа Дегре по завершении казни тоже отправился домой. Он не чувствовал ни малейших угрызений совести, поскольку исполнил свой долг и отлично справился с делом, которое поручили ему начальник полиции Ла Рейни и министр Лувуа. С такой женщиной, как маркиза де Бренвилье, церемониться было нечего, и сострадания она не заслуживала…

Однако на душе у полицейского пристава было неспокойно. Пока служанка готовила ему ужин (Дегре до сих пор не был женат и даже не помышлял об этом, справедливо полагая, что его опасное ремесло требует максимальной свободы), он думал о том, что женщина, чье тело в эти самые минуты медленно обращалось в пепел, наверняка имела сообщников. Она упорно это отрицала, назвав только имена Сен-Круа и лакеев, но Дегре ей не верил. Ему было уже многое известно о тайной жизни Парижа, и у него были веские основания для подозрений. Более того, его чутье – чутье настоящей ищейки – подсказывало ему, что дело отнюдь не завершилось и нужно ждать продолжения. Но где? И кого ловить? В каком направлении подует ветер?..

Вскоре после казни мадам де Бренвилье Дегре заметил, что в Париже слишком много людей умирает внезапной смертью. Правда, уже в ходе процесса над маркизой удалось прикрыть знаменитую аптеку на улице Пти-Лион, где священнодействовал швейцарец Кристоф Глазер. Сам Глазер бежал из страны, но разве в Париже не было других чересчур искусных фармацевтов? Дальнейшие события показали, что Дегре оказался совершенно прав.

Через некоторое время после смерти Бренвилье священнослужители Нотр-Дам сообщили в полицию, не называя никаких имен и никого конкретно не обвиняя, что «многие из исповедующихся каются в грехе смертоубийства и признаются в отравлении кого-либо из знакомых или родных». Позднее, 21 сентября 1677 года, в исповедальне иезуитской церкви на улице Сент-Антуан была найдена записочка, в которой неизвестный автор предупреждал о намерении неназванных лиц отравить короля и дофина.

Ла Рейни пустил по следу своих ищеек во главе с Франсуа Дегре, и 5 декабря того же года полицейский пристав арестовал бывшего офицера Луи де Ванана. Этот Ванан имел обширный круг знакомств в Версале и был вхож к любовнице короля, прекрасной маркизе де Монтеспан. Благодаря найденным у него бумагам удалось разоблачить целую шайку алхимиков, фальшивомонетчиков и колдунов, которые были связаны с банкирами, девицами легкого поведения, лакеями знатных господ и мошенниками всякого рода. Вся эта теплая компания была доставлена в Консьержери, где им предстояло держать ответ за свои преступления.

Однако полицейский пристав не был удовлетворен: он чувствовал, что это мелкая сошка и дело только предстоит распутать. Ла Рейни придерживался того же мнения и требовал от подчиненных еще большего рвения.

В одно прекрасное утро к Дегре явился его старый приятель. Г-н Перрен был не слишком удачливым адвокатом и иногда оказывал услуги полиции. Сейчас он выглядел необыкновенно взволнованным.

– Вчера, – сказал Перрен, – я ужинал в одном доме на улице Куртовилен, у дамского портного Вигурё и его жены. Было очень весело, вино лилось рекой…

– Не вижу здесь ничего подозрительного, – заметил Дегре.

– Подожди! Среди гостей была одна роскошно одетая толстуха, которая беспрестанно хохотала, а вино хлестала так, что дала бы сто очков вперед сержанту швейцарской гвардии. Зовут ее Мари Бос, она вдова барышника и зарабатывает на пропитание тем, что гадает на картах и предсказывает будущее. Думаю, ее болтовня могла бы тебя заинтересовать.

– Так рассказывай! Ведь известно, что истина в вине.

– Именно! И вот тебе эта истина. Вдова Бос громогласно утверждала, что в мире нет ничего лучше ее ремесла, потому что ходят к ней сплошь герцогини и маркизы, принцы и сеньоры. Затем она опрокинула очередной стакан и провозгласила: «Еще три отравления – и я уйду на покой! Капиталец я себе уже сколотила, так что буду жить в свое удовольствие!» Что скажешь?

– Скажу, что она сильно надралась.

– Несомненно. Но не настолько, чтобы начать выдумывать небылицы. Во всяком случае, она немедленно умолкла, как только жена Вигурё, нахмурив брови, дала ей понять, что она наговорила лишнего. Ну как, убедил я тебя?

– Пожалуй. Спасибо, Перрен, я подумаю, что здесь можно сделать.

Адвокат ушел, а Дегре позвал одного из своих людей и дал ему все необходимые указания. На следующий день жена этого человека явилась к Мари Бос на улицу Гран-Юлё с просьбой погадать. Ей было велено по ходу разговора пожаловаться на мужа – но для начала ни на что не намекать, чтобы не вспугнуть дичь.