На всю жизнь - Райан Нэн

У Лин Тана не было причин испытывать мрачные опасения, но ему почему-то было не по себе.

Повернув на Пасифик-стрит, он почувствовал необъяснимую тревогу и заспешил домой.

Был уже шестой час, когда Ник, облаченный в белую шелковую рубашку и сшитые у портного синие брюки, подошел к массивному письменному столу в своем кабинете на первом этаже. Подтянув складки брюк, Ник уселся во вращающееся кресло с высокой спинкой и выдвинул средний ящик стола. Он вынул большую голубую банковскую чековую книжку, взял из мраморной подставки перо и начал писать. Но его прервал стук в открытую дверь кабинета.

Ник поднял глаза.

Весь дверной проем занимал Альфред Дьюк. На нем не было синей военной формы. Массивную грудь и выступающие на руках бицепсы обтягивала серая хлопчатобумажная рубашка. На нем были темно-серые брюки и коричневые ботинки. Широкие мощные плечи были опущены, ореховые глаза налиты кровью, а всегда багровое лицо серым под стать его рубашке. В правой руке он держал коричневый чемодан.

Великан с угрюмым видом вошел в комнату.

— Ты выиграл, Ник.

Ник уже встал из кресла, качая темноволосой головой. Обойдя стол, он ласково улыбнулся встревоженному старому другу.

— Ах, приятель, приятель, — проговорил Ник, стремясь поскорее избавить Альфреда Дькжа от ненужных страданий. — Я вот как раз выписывал ч…

— Босс! Босс! — Отчаянный вопль Лин Тана эхом прозвучал в коридоре.

Ник и Большой Альфред, взглянув друг на друга, одновременно повернулись и помчались в коридор. Запыхавшийся Лин Тан с черными встревоженными глазами спешил им навстречу.

— Мин Хо? Босс, вы видели дочь, Мин Хо?

— Нет. Сегодня нет, — ответил Ник. — Ты уверен, что она не…

— Искал везде. Спрашивал всех. Дочь пропала! — заявил Лин Тан. Дрожа всем телом, худощавый слуга-китаец произнес: — Мин Хо здесь нет! Что-то случилось с маленькой девочкой!

Скрывая свою озабоченность под спокойной внешностью, Ник сказал:

— Не волнуйся, Лин Тан. Объяснение может оказаться совсем простым. Когда в точности ты ушел? Когда ты вернулся? Куда могла пойти Мин Хо в твое отсутствие?

Встревоженный отец сбивчиво отвечал на вопросы Ника, когда к ним ворвалась Анджела Томпсон, длинноногая танцовщица.

— Ник, там у парадного входа старая цветочница говорит, что хочет поговорить с вами. — Анджела взглянула на Лин Тана. — Говорит, что видела двух людей Трехпалого Джексона, несущих маленькую сопротивляющуюся девушку…

Не успела еще Анджела закончить фразу, как все трое мужчин сорвались с места, пересекли полутемный клуб и подбежали к Ку Джен, сидевшей около парадного входа.

— Расскажи все, что ты знаешь, милая. — Ник послал Большого Альфреда за водой для нее.

— На цветочном рынке, когда наполняла тележку, — произнесла измученная Ку Джен. — Закрытый экипаж остановился перед пустым пакгаузом. Здание на сваях. Когда-то там была импортно-экспортная контора Мейсона. Большой мужчина со шрамом на лице нес брыкающуюся девушку с черным мешком на голове. — Ку Джен сочувственно посмотрела на Лин Тана. — Это была Мин Хо. Узнала одежду и тапочки.

— Я иду, — произнес Лин Тан, повернувшись, чтобы выйти.

— Нет, подожди. — Ник остановил его. — Свяжись с властями. Попроси их встретиться со мной и Большим Альфредом у старого пакгауза Мейсона. И побыстрее! — произнес Ник. — Время не ждет!

Лин Тан выскочил из клуба. Большой Альфред последовал за Ником, который поспешил назад в свой кабинет. Там Ник вынул из нижнего ящика стола два великолепных кольта сорок четвертого калибра, один из которых вручил Большому Альфреду. Англичанин засунул тяжелое оружие за пояс серых штанов. Ник последовал его примеру. Он взглянул на Большого Альфреда.

— А теперь в погоню за негодяями.

— Да, парень!

Кей сидела на ступенях заднего крыльца Бэттери-Плейс, обняв руками колени. Она улыбалась. Согретая ярким мартовским солнцем и журчащим смехом четырехлетнего Джоя, она наслаждалась бесценной интерлюдией полного блаженства.

Следя за каждым движением рыжеволосого ребенка и его шаловливого рыжего щенка, Кей изумленно охнула. Казалось, что мальчик и собака выросли прямо у нее на глазах. Джой больше не был заморышем с печальными глазами, худым личиком и болезненно худыми руками и ногами. Мак не был больше маленьким напуганным щенком.

Щеки Джоя округлились, печаль сошла с его глаз. Руки и ноги стали крепкими и загорелыми, и он быстро вырастая из своей униформы и ботинок. Мак, который увеличился в размере вдвое, стал сильным и озорным. Не подозревая о своей собственной силе, любвеобильный колли, в бурном восторге прыгая на своего хозяина, иногда сбивал Джоя с ног.