Среди роз - Дрейк Шеннон

Женевьева в ужасе отпрянула:

— С плахи?! Этого не будет! Гай, что ты натворил? Отвечай сейчас же. Я все знаю, я видела тебя в Бедфорд-Хите, я…

Он расхохотался:

— Все дело в бумагах, Женевьева! Да благословит Бог наследников Плантагенетов! Эдуард, Ричард, Генрих… и снова Эдуард и Ричард… Эти имена повторяются из поколения в поколение!

— Гай, о чем ты говоришь?

— О заговоре, Женевьева! — воодушевленно откликнулся он. — Нанять соглядатая было проще простого! Он на редкость умен. Его брат погиб от руки Тристана после резни в Бедфорд-Хите. Охотно взяв мои деньги, этот человек стал «призраком» Бедфорд-Хита. Поскольку он служил на кухне, то легко получил доступ в дом. И представь себе, теперь у меня в руках вся переписка десятка наследников Плантагенетов! Адресованная эрлу Бедфорд-Хита и подписанная эрлом Уориком и другими! Женевьева, ты понимаешь, в чем дело? Это неслыханная удача. Мне достались письма давних времен, когда королем еще был Эдуард, но они выглядят так, словно эрл Бедфорд-Хита, благородный Тристан де ла Тер, замышляет заговор против короля! Как только я найду способ подбросить эти письма королю, с Тристаном будет покончено, а ты станешь свободной. И король отдаст мне Иденби — вместе с тобой. — Он снова обнял Женевьеву в порыве безумной радости.

— Гай, остановись! Послушай меня внимательно. Ничего подобного ты не сделаешь! Это безумие! — Женевьева задрожала. Генриху известно, что Тристан предан ему всей душой… или он все-таки под подозрением?

Ее бросало то в жар, то в холод. Она должна остановить Гая. Генрих, несомненно, благоволит к Тристану, однако он опасается заговоров, а еще больше — появления новых претендентов на престол. Он не захочет устраивать кровопролитие, но ему придется проявить твердость. Поверив в то, что Тристан восстал против него, король будет безжалостен.

— Женевьева, я люблю тебя давно и буду любить всю жизнь. Ты должна стать моей. И будешь моей! Я отомщу за твоего отца и Акселя, за твою погубленную честь, сотру с твоего имени клеймо позора!

— Гай! — Она удивленно смотрела на него, не зная, спятил он или без памяти влюблен. В своем желании отомстить за нее Гай выглядел трогательно. — Прошу, не мсти за меня! Даже не пытайся. Послушай. Ты мой друг, и самый близкий. Мне не хотелось бы причинять тебе боль, но я не люблю тебя. Неужели ты не понимаешь, он мой муж, я люблю его и хочу только…

— Женевьева! — Он схватил ее за плечи и встряхнул, с невыразимой нежностью заглядывая ей в глаза и словно пытаясь образумить. — Я знаю, чего ты боишься, и не виню тебя. Бедная моя, скоро все уладится. Клянусь тебе, я позабочусь обо всем.

— Не надо, Гай!

Он впился в ее губы. Женевьева вырвалась, но Гай уже разжал объятия и метнулся к двери.

— Скоро, любимая, уже скоро! — поклялся он и закрыл за собой дверь.

— Постой! — Женевьева выбежала в коридор, но Гай уже скрылся из виду. В комнате заплакал ребенок. Она вернулась, взяла Кэтрин на руки и начала убаюкивать. Наконец Кэтрин задремала. Охваченная страхом, Женевьева ходила по комнате.

Что же делать? Рассказать обо всем Тристану? Но тогда погибнет Гай, и его смерть ляжет тяжким грузом на ее совесть. Ничего не предпринимать? Позволить Гаю подбросить письма королю и навлечь подозрения на Тристана? А если… если Генрих отправит Тристана в Тауэр? У Тристана, как и у всех влиятельных людей, найдутся враги. И возможно, эти враги напомнят Генриху, что когда-то Тристан де ла Тер был сторонником Йорков.

Застонав от ужаса, она опустилась на пол. Внезапно ее осенило: письма находятся у Гая! Женевьева видела, как соглядатай передал их ему, как Гай увез их из Бедфорд-Хита. Но куда? В Лондон? В свои покои во дворце? Если обыскать их, можно найти бумаги и уничтожить! Гай ничего не сможет доказать, а Тристан никогда не узнает, какая опасность ему грозила!

Она понимала, что ее решение более чем опрометчиво, но, охваченная отчаянием, выбежала из комнаты, нашла Мэри и велела ей остаться с Кэтрин. Убедившись, что малышка под присмотром Женевьева побежала по коридорам, но вдруг поняла, что не знает, куда идти. Наконец она спросила у стражника, где покои сэра Гая, и тот указал ей дорогу. Женевьева молилась о том, чтобы Гая не оказалось дома и ей никто не помешал. Прежде чем войти в комнату, она огляделась.

Закрыв за собой дверь, Женевьева снова огляделась. В чисто убранной комнате было холодно. Здесь стояло несколько сундуков, кровать и письменный стол с горящей свечой. Женевьева замерла: Гай мог вернуться в любую минуту.