Таинственный пруд. Том 1 - Холт Виктория

— Это было бы прекрасно, — ответила я.

Бенедикт приехал на вокзал, проводил нас до самого вагона, и, стоя на платформе, помахал вслед рукой.

— Кажется, вы понравились друг другу, — заметила мать.

— Бенедикт — довольно яркая личность, — добавил отец.

— В этом нет ничего удивительного: он — внук Питера, да еще выросший в таких необычных условиях!

— Любопытно, захочет ли он приехать к нам в гости?

— Захочет! — сказала я. — Он говорил мне об этом.

— Люди не всегда держат слово, милая.

— Но он говорил серьезно!

— Бывает, что люди говорят вполне серьезно, а потом забывают о своих словах.

Но я была уверена, что Бенедикт не забудет. Я еще долго думала о нем, а потом воспоминания стали потихоньку стираться.

* * *

Прошел год. Время от времени мы получали сведения от тети Амарилис. Питеркин и Френсис пристроили еще одно крыло к своему дому; Джонни и Джеффри очень заняты своими школьными делами; надежды Питера и Мэтью реализовались с момента смещения правительства Маленького Джона — их зять получил пост в кабинете лорда Дерби. Внук Питера довольно сильно изменился.

— Ну разумеется, пусть приедет и погостит у нас, сказал отец. — Я уверен — это для него самое подходящее. Бенедикт очень часто сталкивался с вопросами такого рода еще в Австралии. Несомненно, он рожден для такой жизни.

Мать сказала, Что немедленно напишет Амарилис, а я разволновалась в ожидании встречи с Бенедиктом.

* * *

Через несколько дней я впервые встретилась с Грейс Гилмор. Я вела свою лошадь Глорию в поводу к берегу, где любила скакать галопом по краю прибоя. Этот отрезок побережья, расположенный всего в полумиле от гавани, был частью поместья Кадор, и здесь редко встречались люди.

Я удивилась, увидев молодую женщину. Она сидела на днище перевернутой лодки, лежавшей возле старого лодочного сарая, которым давным-давно никто не пользовался, и смотрела на море.

Казалось, она тоже удивилась, услышав приближающийся стук копыт. Я остановила лошадь.

— Добрый день! — сказала я.

Женщина тоже поздоровалась. Она была совсем молодой, я решила, что ей еще нет и двадцати. Что-то в ней заинтересовало меня: она была серьезной, озабоченной, а после того, как увидела меня, — несколько встревоженной.

Я задумалась, кем она может быть, и мое естественное любопытство, столь осуждаемое миссис Пенлок, разгорелось. Девушка была не из местных, а чужаки здесь появлялись крайне редко. Люди, приезжавшие сюда, обычно посещали родственников, и их появление всегда вызывало множество слухов. Об этой женщине я ничего не слышала.

— Хороший сегодня денек выдался! А вы здесь гостите? — спросила я.

— Я остановилась на несколько дней в «Приюте рыбака», — ответила она.

Я знала, что Пеннилег немногое может предложить своим нечастым гостям. По-моему, у него были всего две комнаты для постояльцев, да и те маленькие и неудобные. Свои доходы он в основном получал от ежедневных посетителей — шахтеров и рыбаков.

— А вы здесь надолго?

— Я еще не знаю…

Девушка была не слишком разговорчива. Вдруг она спросила:

— А вы живете здесь?

Я кивнула и указала на вершину утеса, где стоял Кадор.

— Дом просто великолепен, — похвалила она.

Я тут же прониклась к ней теплыми чувствами, как ко всякому, кто хвалил наш Кадор.

— А это ваш лодочный сарай? — спросила она.

— Думаю, что наш, но им никогда не пользуются. Девушка заинтересовала меня. Мне показалось, что я заметила в ней некоторое напряжение, но потом решила, что это мое воображение.

Я попрощалась и поехала вверх по склону, через заросли, к Кадору.

Я забыла о ней до следующего дня, когда мы вновь встретились. Мы были в саду вместе с матерью. Девушка прошла через внутренний двор и остановилась, глядя на нас. Она казалась очень печальной и трогательной.

— Добрый день! — сказала мать. — Вы хотите кого то повидать?

— Вы — хозяйка этого дома? — спросила девушка. — Я встречалась с вашей дочерью.

— Это верно, — подтвердила я. — На берегу моря, возле старого лодочного сарая. А вы все еще живете в «Приюте рыбака»?

Она кивнула.

— Нет ли где-нибудь для меня работы?..

— Работы?! — удивилась мать.

— Я могу делать все, что угодно, — сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки отчаяния, которые, как я заметила, тронули мою мать не меньше, чем меня.

— Наймом работников занимается Уотсон, наш дворецкий, — сказала мать. — Вы можете поговорить с ним.