Хозяин Соколиного гребня - Коултер Кэтрин

– Отец!

Клив подхватил ее на руки и начал укачивать, как младенца. Их тут же окружили разбуженные мужчины и женщины, протирающие заспанные глаза. Вид у всех был встревоженный. Клив покачал головой:

– О нет, нет, вам не о чем беспокоиться. С Кири все в порядке. Она просто боится за Чессу, вот ей и приснился плохой сон. Правда, дорогая?

Но Кири только молча трясла головой, уткнувшись лицом в шею отца. Клив ощущал на своей коже ее слезы, чувствовал, как холодно ее дрожащее тельце. Он поцеловал ее в ушко, в макушку, потом вошел обратно в свою спальню, сел на кровать, посадил Кири себе на колени и завернул ее в шерстяное одеяло.

– Скажи мне, Кири, что стряслось? Кири, дрожа, прошептала:

– Отец, Кальдон пытается спасти Чессу.

– Что?!

Он видел, что девочка в смятении. Она прижалась к нему еще теснее, дрожа, как в лихорадке.

– Успокойся, Кири, успокойся. Ничего не случилось. Это был сон, только сон. Кири опять затрясла головой:

– Нет, отец, я правда видела сон, но это был ненастоящий сон. Там была Кальдон, и она услышала, как Чесса зовет ее на помощь. Чесса сейчас в лодке на озере вместе с Кереком и еще шестью воинами. Отец, что это значит?

Он не знал, что ей ответить. О боги, почему вокруг него столько колдовства? Вещей, которых он не понимает, но вынужден принять? Он крепко обнял свою маленькую дочку.

– Кальдон молодец, – сказала она вдруг таким тоном, словно говорила о чем-то обыденном. – Она старается спасти Чессу. Но она не всегда делает то, о чем прошу ее я. Я попросила ее привести с собой своих деток, чтобы я могла с ними поиграть, но она не захотела. Я надеюсь, что она спасет Чессу, отец.

Клив не знал, что сказать. Неужели Кири все это нафантазировала? Нет, вряд ли. Он начал задавать ей вопросы про Кальдон, но ее ответы становились все невнятнее, и очень скоро ее глазки закрылись, и она опять погрузилась в сон. Клив сидел на кровати, обнимая свою спящую дочь, прижимая к сердцу ее маленькую белокурую головку и спрашивая себя; что же делать? Он не знал ответа на этот вопрос. Ему было нелегко поверить в странную историю про озерное чудовище, которое старается помочь Чессе, но в одном он нисколько не сомневался: когда Кири сказала, что Чесса сейчас плывет по озеру, он поверил сразу. Она действительно находится сейчас где-то на озере, и это в такой час, в глухую полночь! От одной мысли об этом он ощутил такой страх, что у него засосало под ложечкой.

Он знал, что никто из мужчин не отважится пуститься в плавание по озеру после наступления темноты: ни по его приказу, ни тем более по слову несмышленого ребенка. И пусть он даже сто раз уверен, что Чесса в самом деле находится там и охраняют ее всего-навсего семь человек – Керек и его шесть воинов, – все равно до рассвета никто не осмелится подойти к воде.

Клив не сомневался в том, что чудовище, эта самая Кальдон, как ее называют Варрик и Кири, действительно существует. Но неужели эта тварь и впрямь способна улавливать человеческие мысли, неужели ее и вправду можно выманить из глубины с помощью бурры? Ему очень не хотелось этому верить, но доказательство было налицо – он держал его на коленях. Его маленькая дочь откуда-то знала, что произошло и где сейчас находится ее мачеха. Теперь Клив был убежден: то, что Кири видела во сне или в видении, которое явилось ей, когда она спала, было чистой правдой. Он слегка потряс ее, чтобы разбудить, и тихо сказал:

– Прости, что бужу тебя, золотце, но это очень важно. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась и подумала о Чессе. Ответь мне: ты видишь ее? Она все еще в лодке с Кереком и его воинами? И Кальдон находится рядом? Пожалуйста, ляг и подумай.

Кири глубоко вздохнула и легла.

– Так, хорошо. Дыши глубоко и подумай о Чессе. Ты видишь ее?

– Я вижу господина Варрика. Он смотрит на свою палочку, бурру, и вкладывает пальцы в дырочки, которые находятся внутри нарисованных на ней квадратов и кругов. Он что-то напевает, и его глаза закрыты.

– Почему ты сказала: господин Варрик? Ведь он твой дедушка.

– Да, я знаю, но ему не нравится, когда я называю его дедушкой. Он велел мне называть его господином Варриком. Еще он сказал мне, что он молод, моложе тебя, отец, что годы не старят его и что, когда я вырасту и нарожаю собственных детей, он останется таким же, как сейчас.

– Если он держит в руках бурру, значит, он видит Чессу?

– Да, наверное, и мне кажется, что он как-то посылает свои мысли Чессе и Кальдон. О, отец, я вижу!