Хозяин Соколиного гребня - Коултер Кэтрин

Чесса, до сих пор стоявшая среди других женщин, решительно вышла вперед.

– Меррик, ты сказал, что речь идет о чести Клива. А я считаю, что речь идет о моей жизни. Я выслушала вас, а теперь вы послушайте меня. Пришло время рассказать правду, которую вы четверо уже знаете и о которой, быть может, догадываются и все остальные.

– Чесса, нет! – торопливо сказала Мирана, хватая ее за рукав.

– Оставь, Мирана. Это мое будущее, а не твое. Я прошу всех присутствующих поклясться, что они будут молчать о том, что сейчас услышат, ибо я не хочу причинить вред моему отцу. И не забудьте убрать отсюда Рагнора, Керека и троих раненых. Им ни к чему это знать. Капитана Торрика можно оставить. Он так одурел от снадобий старой Альны, что не понимает, где находится.

– Не делай этого, Чесса, – молвил Рорик. Хафтер, Аслак и Скулла вынесли троих раненых вон из дома, хотя те и клялись Тором и Одином, что ничего никому не расскажут – пусть только им разрешат остаться и послушать. У Рагнора был скучающий вид. Керек раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но, увидев выражение, которое приняло лицо Рорика, передумал. Хафтер посмотрел на Рорика, вопросительно приподняв бровь, однако тот только молча покачал головой. Рагнора и Керека выпроводили из дома вслед за тремя ранеными.

Чесса поглядела на Клива. Вид у него был озадаченный и сердитый.

– Говори, что хотела, принцесса, – сухо сказал он. – И побыстрее, потому что мне пора везти тебя в Руан, к твоему жениху, к человеку, за которого ты должна выйти замуж, ибо это единственное возможное решение. Надеюсь, что во время плавания у тебя наконец начнутся месячные.

Глядя ему прямо в глаза, она медленно и внятно проговорила:

– Послушай меня, Клив, ибо то, что я сейчас скажу, – правда. Я не принцесса.

Глава 11

После этих слов в доме наступила гробовая тишина. Даже дети перестали шуметь.

– Вы слышали, что я сказала? – спросила Чесса, оглядывая мужчин и женщин, заполнивших просторный общий зал. – Я не принцесса. До того, как мой отец убил Ситрика, короля Ирландии, он был известен как Хормуз, чародей. Я дочь Хормуза.

Ее удивило, что все восприняли это известие так спокойно. Никто не изумлялся, никто не кричал, что этого не может быть.

Ну конечно, они и так все знали. Знали с самого начала. Единственное, что их удивило в ее признании, – это то, что она решилась его сделать.

Мирана прервала затянувшееся молчание;

– Чесса, здесь все знают правду. Вскоре после того как Хормуз, твой отец, женился на Сайре и стал королем Ирландии – королем, который вновь обрел молодость, – он послал к нам на Ястребиный остров скальда. Этот скальд поведал удивительную историю о том, как волшебник Хормуз омолодил старого короля Ситрика и дал ему жену, которая сможет родить ему сыновей. Многие верили этой выдумке, а кто не верил, помалкивал, понимая, что из твоего отца выйдет отличный король. Мы здесь, на острове, конечно, сразу смекнули, зачем он послал к нам скальда – затем, чтобы мы узнали, что все произошло именно так, как он предсказал. Кстати, если память мне не изменяет, тогда твоя мачеха Сайра уже была беременна своим первым сыном. Клив посмотрел на Меррика:

– Когда я спросил тебя, что ты знаешь о короле Ситрике, ты сказал, что не знаешь о нем ничего.

– А что еще я мог ответить? Я не собирался никому рассказывать эту историю. Хорошо, что мы выпроводили из дома Рагнора и Керека и они ничего не пронюхали.

– Значит, это правда? – проговорил Клив, глядя на Чессу. – Она не принцесса?

– Конечно, нет, – ответила Чесса. – Как это ни удивительно, на самом деле я родилась в Египте, той далекой южной стране, о которой вчера вечером рассказывала Ларен. Мой отец хотел взять в жены Мирану из-за того, что она очень походила на мою мать, однако Мирана была уже замужем за Рориком. – Чесса вздохнула. – Поэтому отец женился на Сайре. Он был уверен, что сумеет исправить ее нрав. Она была необузданна, жестока и безжалостна – эти качества, как мне кажется, хороши, если ими обладает король, но они совсем не подходят королеве. Впрочем, моего отца они, кажется, больше не беспокоят. – Она снова устремила взгляд на Клива. – Так что повторяю: я не принцесса. Во мне нет ни капли королевской крови, иными словами, во мне нет ничего, что могло бы заинтересовать Вильгельма Нормандского или Рагнора Йоркского. Мой отец даже сменил мое имя, переименовал меня из Эзе в Чессу, чтобы никто не вспоминал, что у волшебника Хормуза была дочь и что эта дочь – я, и чтобы никому не приходило в голову, что омолодившийся король Ситрик напоминает лицом Хормуза.