Лорд-мошенник - Райс Патриция

Алисия чуть не расплакалась от сознания того, каким монстром она, наверное, выглядит в глазах этой девочки. Она покачала головой:

— Все в порядке, Бекки. Тебе нужно было сказать мне об этом раньше. Тебе нельзя носить тяжести, драить полы и…

Бекки облегченно засмеялась:

— Ничего мне не будет. Если вы можете делать это, то и я могу. Но свадьба и все такое — это неплохо. Когда я растолстею так, что Огаст не сможет спать со мной, у меня по крайней мере останется его имя.

Шокированная таким отношением к женитьбе и осведомленностью Бекки о ее беременности, Алисия решила сменить тему:

— Когда должен появиться ребенок?

Бекки беспечно пожала плечами:

— Думаю, через три-четыре месяца. Впереди еще куча времени.

— Три-четыре месяца? — Сейчас было начало июня. Пораженная Алисия отсчитала в уме назад нужное число месяцев. Значит, эта маленькая развратница забеременела еще в начале года или даже раньше! Скорее всего хитрая маленькая штучка уединилась с Огастом еще на лодке. Научится ли она когда-нибудь распознавать людей? Она не смогла разгадать даже этого ребенка.

Алисия отбросила эти мысли и принялась строить планы. Это у нее получалось намного лучше.

День свадьбы выдался ясным и солнечным. О свадьбе прослышали в Сент-Луисе, и накануне стали съезжаться незваные гости. Удивленная Алисия решила, что экипажи всех килевых лодок, ходивших по реке, собрались возле их причала. Все пришли на свадьбу Огаста. Она возблагодарила Бога, что ее собственная свадьба была проведена так поспешно и лодочники не успели узнать об этом. По-видимому, сегодня они решили отыграться и за тот раз.

К тому времени как прибыл разъездной священник и были произнесены клятвы, гости уже пребывали в состоянии эйфории. Трэвис предусмотрительно запасся бочонками эля и группой музыкантов, чтобы отметить это торжество, так что в разгар дня на поляне уже гремели разудалые песни.

К недовольству Алисии, лодочники всюду таскали за собой женщин и свадебное застолье грозило перерасти в оргию. Их мог бы разогнать дождь, но небо было безоблачным. Алисия с беспокойством следила, как Бекки и Огаст, переваливаясь и толкаясь, пытались танцевать что-то, что выглядело как пародия на танец. Главной целью их танца было коснуться партнера, прижаться друг к другу, а когда Огаст поднял свою беременную жену в воздух, собравшиеся одобрительно засвистели.

Трэвис незаметно подкрался сзади и обнял Алисию за талию, чем здорово испугал ее. Алисия почувствовала исходящий от него запах алкоголя, и у нее тревожно забилось сердце. Но Трэвис выглядел совершенно трезвым.

— Если мы не присоединимся к ним, они начнут кричать, требуя нас, — заявил он, глядя на веселящуюся на поляне толпу, а не на женщину, которая чувствовала себя неуютно в его объятиях.

— Трэвис, я не могу пойти туда, — запротестовала Алисия, в ужасе от одной мысли об этом.

— Они оскорбятся, если мы не сделаем этого. Ведь ты не хочешь нанести оскорбление гостям на свадьбе Бекки, или это не так?

Алисии ничего не оставалось, как согласиться. Это были его друзья. Случись несчастье или наводнение, и они докажут им свою преданность.

Его рука на талии нервировала Алисию, и она старалась не встречаться с ним взглядом, чтобы он не заметил этого. Если бы она просто ненавидела его, ей было бы намного легче. Даже понимание того, что он не любит ее, разве что чуть-чуть уважает, не ослабило ее чувств к этому мужчине. Он стоял рядом с ней, высокий и стройный, она всегда может положиться на его силу, но за напускной мягкостью скрывалась настоящая его сущность — жестокость. Алисия уже имела возможность наблюдать, каким он бывал в ярости, как искусно владел ножом и кулаками. Она должна отгородиться от Трэвиса, любой ценой держать себя в руках, или он погубит ее, как это пытался сделать Тедди, как отец погубил ее мать. Если раньше она этого не понимала, то теперь было совершенно ясно, что нельзя допускать никаких компромиссов. Она не поддастся ни этому и никакому другому мужчине, поскольку это ведет не к миру и согласию, как она думала раньше, а к унижению и безумию. Он отнял у нее свободу и подверг ее издевательствам. Она никогда не простит его.

Трэвис почувствовал, как напряглись плечи Алисии, но ее короткий кивок в знак согласия вызвал у него улыбку. Она любила танцевать. Как он уже мог убедиться, музыка действовала на нее как крепкий напиток. В эту ночь он растопит ее ледяной панцирь и наконец добьется своего. Он больше не мог выносить эту пытку, когда можно только смотреть, но нельзя дотронуться. Кровь бурлила в его жилах, пока он вел ее к открытой лужайке, где играли музыканты. Толпа весело приветствовала их появление на поляне, и Трэвис с видом собственника сжал талию Алисии.