Львица и лилия - Картленд Барбара

— Вы хотите, чтобы я велел прислать одну из моих лошадей для вас? — спросил граф.

Девушка испугалась, что он воспринял ее слова всерьез. Слабый румянец выступил на ее щеках, и она заторопилась с разъяснениями:

— О нет… Конечно, нет! Я только дразнила вас!

— Но это хорошая идея, — признал граф. — Я переговорю с моим камердинером об этом, когда он прибудет.

— Вы вызвали его сюда?

— Я не смею надеяться на дальнейшие заботы няни, и мне бы не хотелось быть ей обузой.

— Она будет ревновать, если вы предпочтете ей вашего камердинера.

Граф расхохотался.

— Это заставит меня чувствовать себя чрезвычайно важной персоной, раз из-за меня станут соперничать, так же как кость думает о своей значимости, когда за нее дерутся две собаки.

— Я уверена, няня победит.

— И я, не сомневайтесь, не стал бы держать пари против нее.

Он и дальше продолжал бы столь же мило болтать с Пуриллой, но в этот момент пришла няня, чтобы отослать ее спать.

А потом, не успел граф опомниться, как его накормили легким ужином и уложили спать.

— Если вам потребуется что-нибудь ночью, ваше сиятельство, — сказала няня, — вам надо только позвонить в колокольчик, который я оставила около вашей кровати.

Не бойтесь звонить громко. Моя комната напротив, а сплю я очень чутко.

Граф не сомневался в этом — как все няни, она привыкла постоянно прислушиваться во сне, не заплакал ли ребенок.

— Надеюсь, ночь окажется спокойной для вас, няня, и я не стану тревожить вас.

— И вам желаю спокойной ночи, ваше сиятельство.

Граф отметил, как быстро няня приноровилась величать его по титулу, хотя это никак не повлияло на ее строгость в обращении.

— Спокойной ночи, ваше сиятельство, — сказала она уже в дверях, — и попытайтесь отдохнуть по-настоящему, пока у вас есть такая возможность.

Она произнесла это с такой интонацией, которая заставила графа заподозрить няню в том, что она не сомневается, какой буйный, разгульный и беспутный образ жизни он вел до того, как попал в этот дом. По правде говоря, и он не мог спорить с этим, ведь так, в сущности, и было на самом деле.

Когда он остался один, его мыслями снова завладела Луиза. Она словно бы вошла в комнату и предстала перед ним, как тогда, в Виндзорском замке. Он не сомневался, герцогиня сильно удивится его молчанию в ответ на ее приглашение.

Он почувствовал облегчение, вспомнив, что, хоть и непреднамеренно, но его визит откладывается на время, и герцогиня не сможет этого изменить, нравится ей это или нет.

Но он знал — если она не отменит встречу и не забудет о своих намерениях, ее дочь будет ждать его разговора с герцогом.

Возможно, узнав о его травме, Луиза станет излишне подчеркивать свои чувства к нему и демонстрировать свои преувеличенные переживания по поводу его тяжелого положения, чем еще больше введет в заблуждение родителей.

Луиза, в своей длинной ночной рубашке, казалось, подходила все ближе и ближе к его кровати, совсем как в Виндзорском замке, когда он сначала принял ее за видение.

Литтон помнил чувственную улыбку на ее губах и искорки в ее глазах, которые, как он понимал теперь, придавали ей сходство с хищным животным, преследующим свою добычу.

Его осенило — так вот какова истинная сущность этой женщины!

Он вспомнил, как однажды давным-давно, когда его полк находился в Индии, он отправился на охоту с другим молодым офицером. Поскольку они не могли себе позволить нанять в сопровождение опытных охотников, то вмиг заблудились и даже потеряли друг друга из виду.

После того как Литтон подстрелил лань и несколько других небольших животных, он обнаружил, что успел израсходовать все пули для своего ружья, так как слуга-носильщик не прихватил достаточного количества запасных патронов.

Он сердито велел слуге возвращаться в лагерь и принести еще патронов, а сам, удобно устроившись у дерева, опершись спиной о ствол, стал дожидаться его возвращения. И вдруг он почувствовал неладное. Вначале только шестое чувство подсказывало ему о приближении опасности.

Но он ничего не видел. Только птицы метались да мелкие зверьки стремительно разбегались. Очевидно, предчувствие не обманывало его. Происходило что-то странное, тревожащее, но он не знал, что же именно.

Тогда он поднялся на ноги и тут же ощутил, что опасность уже близко. Он затаил дыхание, прислушиваясь и одновременно внимательно оглядываясь вокруг.

Внезапно он увидел молодую львицу, приближавшуюся к нему с кошачьей грацией. Он слишком хорошо знал, насколько она свирепа и опасна.