Прекрасная Катрин - Бенцони Жюльетта

Она содрогнулась, представив, что могло случиться, если бы не Готье. Сейчас она валялась бы со сломанной шеей в какой-нибудь вонючей дыре… с раздробленными костями, в луже крови! Сжав кулаки, она закусила губы. Сегодня это не удалось, но что будет в следующий раз? Она чудом избегла смерти, потому что рядом оказался Готье… А завтра? Смерть поджидает ее за каждым углом, крадется за ней в темноте, и она, возможно, даже не успеет понять, откуда ей нанесли удар.

Катрин невольно ускорила шаг, и вдруг гневное восклицание сорвалось с ее губ. Она увидела, как из замка, крадучись, выскользнула Мари и, оглядываясь, чтобы убедиться, что за ней никто не следит, побежала в тот конец двора, где располагались баня и парильня. Молодая женщина хотела уже броситься за ней, но внезапно вспомнила, что оставила маленького Мишеля одного, когда полетела на зов Арно. Наверное, Сара уже поднялась из кухни, а может быть, Изабелла вернулась из деревни, куда ходила раздавать милостыню крестьянам. Однако следовало все-таки взглянуть на малыша, прежде чем свести счеты с Мари. В стенах крепости эта девка никуда от нее не денется. С недоброй улыбкой Катрин сказала себе, что сумеет разыскать убийцу, где бы та ни затаилась…

По лестнице она взлетела вихрем, чувствуя, что ей необходимо увидеть ребенка. Наверное, надо и переодеться: мокрое платье неприятно холодило тело, отяжелевшая от воды юбка путалась в ногах. Она вошла в комнату, направилась к дубовой колыбели и вдруг застыла с остановившимся сердцем. Ребенка не было видно. Чья-то жестокая рука накрыла его подушкой и одеялами… Из кроватки не доносилось ни единого звука.

Из груди Катрин вырвалось звериное рычание. Так кричит волчица, увидев опустевшее логово. Этот отчаянный крик потряс стены старого замка, проникнув в самые удаленные его уголки, заставив вздрогнуть Сару, которая задержалась на кухне, и часовых, стоящих на страже у бойниц. Заслышав его, испуганно перекрестился крестьянин, сгружавший солому со своей грубой деревянной повозки. Катрин в комнате наверху ринулась к колыбели, сорвала одеяла и подушку, схватила Мишеля. Личико ребенка посинело, головка бессильно заваливалась назад… Катрин рухнула на колени.

– Нет, Господи! Нет! Только не это!

Задыхаясь от горя, она осыпала поцелуями безжизненное тельце ребенка… Случилось самое худшее, что только можно было себе представить! Это чудовищное преступление повергло ее в ужас… Не было сил выносить эту муку, и она кричала, кричала, как раненый зверь… В комнату вбежала Сара и, увидев лежащую на полу Катрин, вырвала у нее из рук ребенка.

– Что такое?

– Убили! Убили… убили моего маленького! Задушили в колыбели! Господи! Господи, за что?

Но Сара уже не слушала ее, срывая розовые банты с пеленок, поспешно разматывая их. Она вынула голенького ребенка, безжизненного, похожего на искусно сделанную куклу, несколько раз звучно хлопнула малыша по попке, а затем, уложив на кровать и открыв маленький ротик, стала осторожно дуть в него… Катрин, застыв, словно статуя, неотрывно следила за ее руками, и, казалось, только глаза жили на этом окаменевшем лице.

– Что… ты делаешь? – пролепетала она наконец.

– Пытаюсь оживить его. У себя в таборе я часто видела младенцев, которые рождались с пуповиной, обмотавшей шею. Они выглядели точь-в-точь как твой сын сейчас. Но наши женщины умели вернуть им жизнь…

Она снова склонилась над Мишелем. Ноги Катрин как будто приросли к земле. Она не смогла бы сделать и шага, только смотрела с замиранием сердца на цыганку. Внезапно перед ней выросла чья-то черная тень, и гневный голос Изабеллы де Монсальви произнес:

– Что ты делаешь, безумная, с моим внуком? – В бешенстве она схватила Сару за плечи и стала трясти. Тогда Катрин внезапно ожила, бросилась к свекрови и резко оттолкнула ее. Старая дама попятилась в изумлении, а молодая женщина закричала, сверкая глазами, которые от ярости стали фиолетовыми:

– Она пытается его спасти! И я приказываю вам не трогать ее! Моего сына убили, слышите? Убили в колыбели… Я нашла его бездыханного под подушкой и одеялами! Вы убили его!

Изабелла де Монсальви побледнела как смерть. Шатаясь, она ухватилась за стену. В одно мгновение ее плечи согнулись, и Катрин увидела перед собой столетнюю старуху. Бескровными губами она даже не прошептала, а прошелестела:

– Убили? Задушили?

Она повторяла эти ужасные слова, словно пытаясь понять их значение. Черты лица у нее заострились, как перед смертью, и она смотрела на Катрин невидящими глазами.