По велению короля - Смолл Бертрис

– Ты заслужила награду, – обратился он к Эллен.

– Тогда я прошу вас разрешить Дункану надстроить стены Даффдура, – тут же нашлась Эллен. – И укрепить Клайт, потому что весной опять начнутся набеги англичан.

– Согласен, – кивнул Яков. – И заплачу за новые укрепления. А теперь унесите тело этой твари и похороните в неосвященной земле. Думаю, с нас на сегодня хватит еды, питья и развлечений. Эту Двенадцатую ночь мы не скоро забудем. А сейчас – все по домам или по своим покоям.

Сжав руку прелестной любовницы, Мег Драммонд, король вышел из зала.

– Мы не можем ехать домой, – с отчаянием прошептала Эллен, повернувшись к мужу.

– Да. Ты должна остаться. Но я не могу так долго находиться вдали от Даффдура. Спасибо за то, что выпросила позволения на новые укрепления Даффдура и Клайта и деньги на постройку.

Они направились в свои покои. Лерайи, Макары и малыша нигде не было видно. К ней подбежала Гунна, но Эллен сделала ей знак уйти. Ее сердце сжимала ледяная рука.

– Ты хочешь меня оставить? – пробормотала она.

– Я не могу все время жить при дворе. Сейчас январь, а мне нужно увеличить высоту стен, прежде чем начнется весна и растает снег. И я должен заехать в Клайт, передать Коналу, что ему тоже разрешено укрепить дом. Из-за трусливого самозванца, которого король использует, чтобы вразумить короля Генриха, весной границы охватит пожар войны. Кому я могу поручить столь важное дело? Я не знатный лорд, и у меня нет слуг, готовых исполнить каждое мое желание. Я всего лишь лэрд Даффдура. И на мне лежит ответственность за него и за моих людей.

– Ты оставляешь меня, – глухо повторила Эллен.

– Знаю, жена, – вздохнул Дункан, – что ты не можешь ехать со мной, пока не поймают сэра Роджера. Но я не могу сидеть здесь и ждать, когда объявится ублюдок.

– Слова Йена Джонстона дали тебе возможность хорошенько поразмыслить! – выпалила Эллен. – Еще несколько недель назад ты был готов прикончить Колби собственными руками. Почему же внезапно отступил? Считаешь меня недостойной твоей мести, Дункан Армстронг? Может, предпочитаешь, чтобы я навсегда осталась при дворе и больше не позорила Даффдур своим присутствием?

Ее вдруг охватил смертельный страх. Что, если она его теряет?

– Но это совсем не так! Я хочу, чтобы ты жила дома, однако ты должна остаться с королем, пока не увидишь своими глазами труп Колби! – уверил Дункан и, обняв жену, привлек к себе. Но она оставалась равнодушной и холодной в его объятиях. – О, милая, не сердись на меня! – взмолился он и стянул сетку с ее головы. Роскошные волосы разметались по плечам. Его ладонь легла на ее затылок.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – тихо попросила Эллен.

– Ты знаешь, что иначе нельзя. Можешь быть уверена, что весной англичане придут в Даффдур, поскольку всем известно, что именно я вел шотландцев в набеги против армии сэра Роджера. Если я увеличу высоту стен, мы будем в безопасности.

Эллен заплакала, хотя знала, что Дункан сказал ей правду. Ему действительно необходимо вернуться в Даффдур. Лэрд сжал лицо жены и стал сцеловывать слезы.

– Не плачь, милая! – взмолился он, но нежные слова заставили ее разрыдаться еще сильнее. Наконец Дункан поступил так, как любой мужчина на его месте, мужчина, безумно влюбленный в жену. Взял Эллен за руку, увлек в спальню и уложил на постель. Вскоре ее простой хитон сполз к талии, обнажив груди. Он долго ласкал мягкие полушария, прежде чем покрыть их поцелуями. Эллен вздохнула. Его ласковые прикосновения немного смягчили грусть.

Губы Дункана сомкнулись на соске, и Эллен вздохнула снова. Он стал сосать тугие бугорки, время от времени осторожно прикусывая. Эллен откинула голову.

– О, это так приятно, – пробормотала она, гладя его волосы И невольно подумала, что муж давно нуждается в стрижке. Но он рывком задрал ее подол, и все мысли вылетели у нее из головы.

Он стал целовать ее живот, и Эллен задохнулась. С тех пор как она вернулась из Англии, они почти не ласкали друг друга. О, разумеется, несколько раз он брал ее, но поспешно, без любовных игр, и почти не даря ей наслаждения. И все же сейчас он не торопился и думал не столько о себе, сколько о ней. Он целовал ее, дотрагивался, но никогда не узнает той боли, которую она до сих пор испытывает. Того страха, от которого нет спасения. Кое о чём вообще лучше не упоминать…

Эллен заставила себя не думать о собственных бедах и наслаждаться прикосновениями теплых губ и языка.