Слезы печали - Холт Виктория

— Возможно, это все-таки был Ли.

— Может, и так. Он был там с ружьем, стрелял по голубям. Это вполне вероятно. И все-таки… он настаивает на своем. Он все время плакал, Салли никак не могла его утешить. Он продолжает утверждать, что это не он. Выстрел прозвучал прямо над его головой… то есть из кустов за домом. Ну что ж, может быть, это и он. Наверное, он просто не понял, куда стрелял. Вообще-то Ли никогда не лжет.

— Если стрелял он, это просто несчастный случай.

— Конечно. Никто и не думает, что Ли хочет тебе зла. Он обожает тебя. Однако я постараюсь выяснить… если сумею.

— Но кто другой мог это сделать? Если это не Ли и не Молодой Джетро…

— Это мог быть кто-то из слуг, кто теперь боится признаться.

— Наверное, нам лучше об этом забыть.

— Ты слишком разволновалась. Да, лучше забыть об этом.

Но я знала, что он не забудет. Я лежала в постели, радуясь тому, что он так беспокоится обо мне.

Впрочем, радовалась я недолго. Мою руку освободили от повязок, затем я перестала носить ее на перевязи и убедилась в том, что на ней останутся лишь незначительные шрамы, но вместе с тем я стала ощущать, что в доме царят какая-то напряженность, страх, сознание того, что дела обстоят совсем не так, как кажется.

— Вы перенесли сильное потрясение, — говорила мне Салли Нуленс, а Эллен кивала, соглашаясь с ней. — Вначале выкидыш, — продолжала Салли, — а потом еще и это. Слишком много бед свалилось на одно тело. Это начинает действовать на нервы, вот что.

Эллен сказала:

— Да, как известно, беда не приходит одна, а чаще по две, по три.

— То есть мне следует ждать третьей? — спросила я.

Салли сказала:

— Поберечься никогда не мешает. Но для начала надо привести вас в порядок. У меня есть особое средство, и оно сделает чудеса, верно, Эллен?

— Вы имеете в виду пахту, которую сами готовите?

— Вот именно, — ответила Салли. — Будете пить ее каждый вечер перед сном, госпожа Арабелла. Ваш сон станет от нее тихим и мирным, а, как известно, ничто так быстро не ставит человека на ноги, как хороший сон.

Вот так они меня убеждали, но, хотя я пила чудодейственное питье Салли, спалось мне плохо. Мое беспокойство, видимо, нельзя было снять столь слабыми средствами.

Ко мне вернулись старые подозрения. Действительно ли Карлтон любит меня? Действительно ли он хочет меня теперь, когда я не смогла дать ему сына? Как великолепно он умел обводить вокруг пальца «круглоголовых», делая вид, что он один из них! Он был ничуть не худшим актером, чем Харриет.

А сама Харриет? С ней что-то происходило. Она по-прежнему выглядела счастливой, хотя перестала проводить со своим сыном так много времени, и мне показалось, что ее удовлетворенность объясняется отнюдь не материнскими чувствами. Я вспомнила, как мы приехали с ней и Эдвином в Англию. Не такое ли выражение довольства я видела тогда на ее лице?

Что это могло значить?

Когда я выходила в сад прогуляться, ноги помимо воли несли меня к беседке. Она стала оказывать на меня странное воздействие. Теперь, когда с деревьев опали листья, беседку можно было разглядеть из окна спальни, и у меня сложилась привычка смотреть на нее.

Однажды, когда ноги вновь привели меня туда, я услышала, что кто-то выкрикивает мое имя, и, обернувшись, увидела, что ко мне бежит Частити.

— Не ходите туда, госпожа! — сказала она. — Никогда сюда не ходите. Здесь привидения.

— Чепуха, Частити, — сказала я, — никаких привидений не существует. Если хочешь, давай зайдем туда вместе.

Она заколебалась. С того дня как я подарила ей стеклянную пуговичку, она питала ко мне особую благосклонность.

— Пойдем! Зайдем и посмотрим. Я докажу тебе, что бояться там нечего. Это просто четыре стены, заросшие кустами, которые давным-давно никто не подстригал.

Частити взяла меня за руку, и, пока мы шли к беседке, я чувствовала, что ей хочется увести меня отсюда.

Я открыла дверь и вошла внутрь. Воздух здесь был несколько затхлым. Пахло мокрым деревом и гниющими листьями.

Здесь они были вместе… Харриет и Эдвин… Мои глаза обратились к окну, сквозь которое смотрели на них фанатичные глаза Старого Джетро. Мне казалось, что я слышу звон разбитого стекла, звук смертельного выстрела… раздавшийся еще ближе, чем тот, который ранил меня. Я представляла себе Харриет, потрясенную и все же сохранившую достаточно самообладания для того, чтобы побежать к Карлтону и сообщить ему о случившемся.