Ожерелье для дьявола - Бенцони Жюльетта

Он посмотрел на свои руки с пальцами, унизанными драгоценными камнями, сверкающими под пламенем свечей. Внезапная мысль пронзила Жиля.

– В этом так называемом письме королевы я кое-что не понял. На какие драгоценности там намекается? Ведь не осмелится же кардинал преподнести в дар королеве какие-то драгоценности?

Стон Жюдит заставил его вздрогнуть. По-прежнему устремив взгляд на хрусталь графина, она застонала:

– Я устала! Я так устала!

Калиостро быстро подошел к ней, помог ей подняться:

– Это было слишком долго. Простите меня и примите мою благодарность. Теперь отправляйтесь спать. Отдыхайте! Серафина!

Сразу, как будто она только этого и ожидала, появилась белокурая, очень красивая женщина, одетая в голубое платье, соответствовавшее цвету ее глаз. Она быстро подошла к Жюдит, поддержала ее, при этом с любопытством рассматривая Жиля.

– Это моя жена графиня де Калиостро, – представил ее колдун. – Она очень привязалась к Жюдит и заботится о ней, как о сестре. Вы можете относиться к ней с полным доверием. Жюдит очень устала. Уведите ее спать.

Бессильно положив голову на плечо графини, Жюдит вышла из комнаты, не сказав ни слова, не сделав ни жеста, обращенного к Жилю. Он же смотрел на нее с чувством боли и гнева.

– Вы выиграли, ведь так? – сказал он с горечью Калиостро. – А ведь я был полон решимости уехать отсюда только с ней.

– Я никогда этого не выиграю. Однажды вы воссоединитесь с ней навсегда. В этом я могу вас заверить. Но время для этого еще не пришло. До этого еще далеко. Вам следует запастись большим терпением… и большой любовью.

– Кто заставит меня поверить вам?

– Ничто и никто. В этом вас может убедить лишь судьба. Теперь садитесь, выпейте бокал шампанского, он пойдет вам на пользу, и выслушайте, что я вам скажу относительно драгоценностей королевы. Скорее, тех драгоценностей, которые вы хорошо знаете.

Жиль сел, выпил бокал, теплота которого его взбодрила. Несмотря на теплый весенний вечер, он почувствовал дрожь во всем теле. Теперь он уже опасался задавать вопросы этому волшебнику, но он был не из тех, кто постоянно живет чувством страха.

– Драгоценности, которые мне известны? Уж не идет ли речь о том проклятом колье из бриллиантов?

– Именно о нем. Вы не могли знать, находясь в Эрмитаже, что Бегмер продал наконец этот неудобный для него предмет. Конечно, сделка держалась в большом секрете.

– Стало быть, королева ответила наконец утвердительно? Она не дождалась срока, который истекал в январе?

– Это так, если верить Бегмеру. В действительности же королева ничего не ведает о покупке.

Жиль с недоумением поднял брови.

– Как возможно! Что-то здесь не очень ясно.

Как могла королева купить колье, не зная об этом?

Стоимость колье сто шестьдесят ливров.

– Да очень просто. За нее колье купил кардинал Роган.

– Кардинал! Стало быть, он видел королеву и примирился с ней?

– Мне уже надоело говорить вам, что королева ничего об этом не знает, – нетерпеливо прервал его Калиостро. – Кардинал купил колье от имени королевы, потому что он вполне уверен, что королева его на это уполномочила. Видите ли, со времени прошлогодней августовской ночи в версальском саду кардинал искренне убежден, что он стал другом… интимным другом королевы. Вы же не забыли свидание в Роще Венеры, шевалье. У меня впечатление, что вы на нем присутствовали.

– Надо быть истинным дьяволом, чтобы узнать об этом. Да, я там был! Но я видел лишь плачевную комедию, сыгранную, чтобы позабавить королеву. Главный исповедник Франции, дрожа, лобызает ноги какой-то шлюхи.

– Если вы хотите пребывать на свободе, а не гнить остаток ваших дней на соломе в тюремной камере, господин Кречет, я вам советую забыть, что королева лицезрела этот спектакль. Что бы то ни было, кардинал проглотил наживку, весь крючок и даже саму удочку. Он уверен, что королева его любит нежной любовью, что она лишь выжидает момент, чтобы объявить об этом во всеуслышанье, что она не только ничего не имеет против него, но, напротив, желает, чтобы он занял пост первого министра. Она видит его новым Мазарини, даже больше, новым Ришелье.

– Но королева же его ненавидит. Я же это слышал собственными ушами.

– Скажите-ка об этом самому Рогану. Он же не поверит ни одному вашему слову. У него же имеются доказательства, эти письма. Это ни к чему не приведет. Попытайтесь-ка ему сказать, что прекрасная Жанна всего лишь презренная воровка. Он же думает, что в скором времени он будет первым министром. И все благодаря ей.