Изгнанник - Бенцони Жюльетта

В самом начале года, к всеобщему удивлению, он решил оставить свое обычное и в высшей степени прибыльное занятие и вернуться к своим прежним обязанностям комиссара в камерах, что не приносило ему никакого дохода. И 19 января супруги Симон покинули свое жилье в Башне и переселились в маленькую квартирку во внутреннем дворе Тампля.

– Переезд Марии-Жанны Симон оказался своего рода событием, – рассказывал бальи. – Несмотря на свою астму и исключительную дородность, она целый день сновала вверх и вниз, чтобы уследить за своими пожитками, кучей сваленными в тележку, ожидавшую ее на заснеженном дворе. Казалось, она была счастлива от того, что уезжает, хотя ей пришлось расстаться с ребенком, которого она, судя по всему, любила. Без сомнения, ради того, чтобы его утешить, накануне была прислана большая лошадь, сделанная из дерева и картона. Внутри нее находился спящий мальчик, своим сложением, некоторыми чертами лица и прической немного напоминающий принца. Четверо солдат подняли лошадь и пронесли мимо комиссара охраны. Было девять часов вечера. Спустился густой туман и сильно похолодало, когда тележка с пожитками Симонов проследовала мимо караула и поехала на новую квартиру… где мы их и поджидали. Они привезли с собой ту самую деревянную лошадь, которой молодой «Капет» якобы испугался. На рассвете мы покинули Париж в повозке, перевозящей бочки. Мы направлялись в дом к нашим друзьям, имена которых, вы потом поймете – почему, я бы хотел не называть. Другие места, где мы могли сменить лошадей, были расположены…

– Но ребенок, которого вы оставили в Башне, мог воспротивиться, все рассказать, пожаловаться, наконец?

– Возможно, и так. Даже скорее всего! Уловка не могла долго оставаться нераскрытой. Тем не менее я не думаю, что именно это послужило причиной ареста Агнес. В последнее время она проживала у меня в Тампле, но за три-четыре дня до событий нам показалось – и ей, и мне, – что над нашей квартирой установлено наблюдение. Вот почему я пытался помешать ей туда вернуться в ту знаменитую ночь, но она ничего не хотела слушать: ей необходимо было найти Габриэля…

– Ее чувства можно понять – она с детства была к нему привязана. Но вы сказали, что она жила в вашей квартире только последние несколько недель? А где же она устроилась, когда только приехала в Париж?

– На улице Лилль у мадам Аткинс, которой я ее представил. Они обе поняли друг друга с первого взгляда. Усердие Агнес в деле защиты идей роялистов понравилось этой знатной даме, и я не стану скрывать, что мысль привезти короля именно сюда родилась там, между двумя чашками чая. Но только, когда в прошлом сентябре Конвент принял закон, предписывающий рассматривать англичан, проживающих во Франции, как заложников, Шарлотта Аткинс была вынуждена уехать в Швейцарию. Ваша жена не захотела последовать за ней и переехала ко мне… От всего сердца надеюсь, что адвокат Кормье сможет уберечь ее от дурных последствий. К тому же я не думаю, что у них есть хоть сколько-нибудь серьезные обвинения в ее адрес, которые ей можно предъявить: она не замешана ни в чем, она только носила записки, делала визиты…– Вы считаете все это несерьезным? Вы должны бы сказать, что все это смертельно, бальи! В чем заключаются преступления тех, кто каждый день умирает под ножом гильотины?..

Итак, в тот вечер Гийом ничего не записал в своем дневнике, а лишь много размышлял. Но не о том, что выпало на его долю, а об Агнес. Несмотря на то, что отдаляло их друг от друга, несмотря на западню, в которой они очутились, несмотря на бездну равнодушия, которая из-за времени и расстояния между ними, казалось, углублялась еще больше, несмотря на все это, ему невыносима была мысль о том, что жена его попала в опасное положение, а он бездействует. Если ей вдруг суждено умереть, а он не попытается хоть как-то ее спасти, он никогда не сможет оправдаться перед самим собой…

Закрыв свой дневник, Гийом бережно убрал его, взял чистый лист бумаги и принялся составлять для Потантена длинный список необходимых дел, указаний и рекомендаций, касающихся ведения хозяйства по дому, своих личных дел, а также детей и гостей; Затем он написал письмо для бальи, с тем чтобы его ему передали после отъезда. Закончив эти дела, он решил, что теперь можно и отдохнуть, устроился в своем любимом старом кресле и попытался уснуть.

Ранним утром перед восходом солнца именно Потантен случайно разбудил его, решив посмотреть, почему в такой час горит свет в библиотеке.