Грешная любовь - Медейрос Тереза

— А разве была кузина?

— Вы должны помнить Элис. Вы еще тогда почти соблазнили ее, когда меня угораздило свалиться с сенного чердака прямо вам на спину.

— Да, да, да, как же я мог забыть ту милашку… — Саймон наморщил лоб. — А как ее звали?

— Элис.

— Точно, вспоминаю прелестную Амелию. — Мужчина приложил руку к сердцу. — Я с такой нежностью вспоминал о ней каждый день с тех пор, как нас разлучила жестокая судьба.

С трудом, удержавшись от улыбки, Катриона медленно протянула руку к шали, висевшей на каменной стене.

— Какая странная тюрьма. Позволяют заключенному пить вино, курить табак, принимать женщин легкого поведения.

— Чертовски не хочется разрушить ваши наивные представления, моя дорогая, но состоятельные люди, лишенные свободы, всегда так ценили старинный обычай подкупать своих тюремщиков.

Он снова поднял бокал и подыскал подходящий тост, чтобы выпить до дна:

— Дай Бог здоровья этому доброму стяжателю. Катриона нахмурилась:

— Мне это непонятно. Если у вас есть средства, то почему вас здесь держат как должника?

Уэскотт недовольно поморщился:

— Я бы лучше сказал «иллюзия средств». Здесь все знают, что мой отец — герцог Болингброк. И не верят, что даже самый жестокосердный аристократ допустит, чтобы его незаконнорожденный сын сгнил заживо в Ньюгейтской тюрьме. Надеются, что в один прекрасный момент он подкатит к воротам в карете, запряженной четверкой лошадей, и станет швырять монеты из толстенного кошелька налево и направо, к вожделенной радости здешних плутов.

— И вы тоже ждете этого? — небрежным тоном поинтересовалась Катриона, стараясь не показать, насколько вероятный ответ важен для ее планов.

По губам Уэскотта пробежала едва уловимая усмешка.

— Скорее, я жду, что папаша преподнесет им веревку для моей виселицы. Боюсь, я всю жизнь доставлял ему сплошные огорчения. Последним таким проступком стало то, что я вернулся живым с войны против Наполеона. А вот моего братца Ричарда постигла нелепая и дурацкая смерть. Он скончался от дизентерии на каком-то грязном поле сражения на острове Мальта. И что самое ужасное, у герцога теперь не осталось достойного наследника.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла Катриона.

— Жаль, что умер мой брат? Или что я остался в живых? — Саймон откинулся на диван и хлопнул рукой по подушке. — Ладно, хватит говорить о несчастьях, постигших мое семейное древо. По-моему, пора вам уже подсесть сюда, склонить прелестную головку на мое плечо и поведать, каким, таким образом, в эти чудесные ушки влетела весть о моих мерзких преступлениях.

Катриона по-своему отреагировала на это нахальное предложение. Она осторожно присела на расшатанную трехногую табуретку, стоявшую поодаль от дивана. Раздался резкий скрип, и она с трудом удержалась от падения. Стараясь сохранять достоинство, Катриона уверенным движением сняла шляпку и положила ее возле табуретки прямо на пол.

— Думаю, вам хорошо известно, что весть о вашем заключении в тюрьму быстро облетела все салоны в Лондоне.

Катриона стянула перчатки и положила поверх шляпки.

— Вам не стоило бы так скромничать, упоминая о недавних событиях, мистер Уэскотт. Кстати, может быть, следует обращаться к вам «сэр Саймон»? Вы ведь не просто вернулись живым с войны. После Трафальгарского сражения вас наградили рыцарским титулом за храбрость. Это же вы спасли жизнь своего капитана на «Беллайле», закрыв его собой от мушкетного выстрела. А после возвращения из Испании весь Лондон встречал вас как героя.

Уэскотт хмыкнул:

— Да уж, этот город всегда охотно принимает в свои объятия любого дурня, у которого завелась горсть блестящих медалей и какой-никакой позумент на плечах.

— О нет. Настоящий интерес к вам возник в Лондоне вовсе не благодаря вашей боевой славе. Воображение людей куда сильнее впечатлило, когда вы так сенсационно покатились вниз. Или лучше будет сказать пошли ко дну? Когда вы не приняли назначения на должность капитана флота, а вместо этого отправились в отставку, чтобы таскаться по проституткам, пьянствовать и спустить в азартных играх весь ореол достоинства, завоеванный вашим героизмом.

Саймон потянулся на диване и сложил руки за головой. Казалось, такой разговор ему порядком наскучил.

— Можете добавить сюда драки и дуэли. Я никого, правда, еще не убил, но нескольких ранил.