Агнесса. Том 2 - Бекитт Лора

Она отвела глаза. Она говорила искренне: и вот результат. Хотя ведь именно этого она и хотела: чтобы Джек все понял сам и по доброй воле оставил ее.

— Ты сказал, что день плохой. Что случилось? Где ты был?

— На конном заводе.

Он рассказал ей о том, что случилось.

— Но это, по-моему, легко объяснить! — произнесла Агнесса, воспрянув духом, обрадованная тем, что он до сих пор доверяет ей. — Ты совсем недавно перенес тяжелейшую болезнь и еще не оправился. И в последнее время опять себя не берег. Нет, Джек, поверь: всякое умение, даже если кажется, что ты его утратил навсегда, на самом деле можно вернуть.

Вздохнув, он медленно произнес:

— Нет, тут дело не только в этом. Ты женщина, тебе не понять.

— Вдохновение, — прошептала Агнесса, — особого рода, конечно. Как во всяком настоящем деле. Я понимаю.

Она вдруг подумала о том, что он, наверное, иначе относится и к себе, и к ней: раньше человек этот вряд ли стал бы рассказывать ей о своем поражении. Похоже, он ничего уже от жизни не ждал.

Агнесса возразила:

— Нельзя в твоем возрасте ставить на себе крест. Тебе же не восемьдесят.

Джек усмехнулся в ответ на ее неудачную шутку.

— Я чувствую, что мне как раз уже восемьдесят.

Агнесса заставила себя улыбнуться.

— Восемьдесят лет — это дряблая кожа, седые волосы… Пойдем наверх, там есть большое зеркало, ты увидишь, как мы с тобой еще молоды!

Он смотрел на нее не так, как Орвил, у Орвила еще многое оставалось, этот же человек был страшно разочарован во всем: в себе, в ней, в жизни. Агнесса не знала, кто из этих двоих сильнее, но она верила, что именно в Джеке способна постоянно возрождать надежды, до бесконечности, до безумия.

Он болезненно поморщился.

— Не говори «мы с тобой», Агнес, это неправильно. И вообще, все это у меня есть — и морщины, и седина. Там, внутри. К сожалению, так бывает.

Джек смотрел и смотрел в пустой камин, и это становилось невыносимым. Агнесса захотела разжечь там огонь, чтобы тепло потекло навстречу, чтобы глаза Джека озарились если не своим собственным светом, то хотя бы идущим извне, и чтобы им было на что смотреть.

— Джек, — сказала она, — а что ты делал, когда ушел из моего дома? — Голос ее дрожал. — Ты не пытался… что-нибудь сделать с собой?

Он стрельнул в нее взглядом, неясным, быстрым, как сумеречная тень. Глаза Агнессы были широко открыты и казались большими; во всем ее облике сквозила детская беспомощность, сейчас она выглядела не женщиной девчонкой, совсем не понимающей жизнь.

— Да, — ответил он так, словно речь шла о вещах обыденных, — я хотел застрелиться. Из того самого револьвера, в котором кончились патроны.

— Но если бы… я ничего не узнала…— очень тихо проговорила Агнесса.

— Человек может знать некоторые вещи еще до того, как они случаются. Если захочешь, конечно…

Сильный упрек. Да, она могла бы предположить…

И все-таки после он попросил у нее помощи, именно у нее. Почему? Да потому же, почему она стала ухаживать за ним. Из-за этого, нетленного, неизбавимого…

— Куда ты собираешься уйти?

— Какое тебе дело, Агнесса! Все равно ты скоро уедешь…

Это прозвучало, как ей показалось, не утверждением, а полувопросом. Она хотела ответить «никуда я не уеду», но сказала только:

— Еще не скоро. Я не стану тебя задерживать, Джек; если хочешь — уезжай. Но лучше, наверное, завтра, а не сейчас — ночь глядя. И, потом, завтра я спрошу Стефани, не согласится ли она переселиться сюда, чтобы мне не быть одной.

— Ладно, подожду до утра.

Агнесса облегченно вздохнула, и это не укрылось от Джека. Она же в свою очередь заметила, что он вышел из своей мрачной апатии и снова следит за нею. Она почувствовала сомнение, сходное с угрызениями совести: нужно было его отпустить, пусть бы ушел сейчас. Но она ощутила и нечто другое, более сильное: невозможно отпустить его именно в этот вечер.

Агнесса глядела на Джека и думала: вот странно, вроде бы исполняется ее желание, этот человек готовится покинуть ее по доброй воле и навсегда, но она чувствует не радость и облегчение, а тяжесть и сожаление. И не хочет его отпускать.

Куда он пойдет? С его-то участью вечно бояться и убегать, видеть в кошмарных снах веревку с петлей на конце, слышать скрежет тюремных засовов!

— Послушай, Джек, я давно хотела спросить и не решалась: ты ведь многое перенес там… в тюрьме? Что… там было?

Агнесса думала, он ответит что-нибудь страшное, но Джек, немного поколебавшись, сказал: