Агнесса. Том 2 - Бекитт Лора

— И ты расстроилась из-за этого? — тихо сказал он, откидывая назад ее упавшие на лоб волосы. Лицо Агнессы было бледно, под глазами — тени, и лишь сами глаза блестели, точно в лихорадке, темным блеском: да, наверное, так оно и есть.

— Конечно.

— Не надо, милая. — Он обнял ее крепче. — Еще ведь не известно точно, но даже если это и правда — не стоит переживать.

— Но я больше не хочу…— произнесла Агнесса, увлекаясь разговором о несуществующем событии, несмотря на то, что совесть изнутри стучалась во все стены ее запертой наглухо души.

— Понимаю. Это не входило в наши планы, но если даже случится так… В конце концов ты еще молода, мы оба молоды, не столь тяжело нам будет вырастить еще одного ребенка! — Он улыбнулся. — Ты же видишь, милая, я нисколько не огорчен.

Агнесса тоже неуверенно улыбнулась.

— Такова воля Божья, дорогая. Что сказал доктор?

— Приехать через неделю.

Агнесса уютно устроилась на коленях Орвила; она молчала, и он гладил ее мокрые волосы; именно потому, что они были мокры, Орвил не заметил ее слез, хотя она могла сейчас и не скрывать их.

Зачем она солгала ему, да еще коснувшись, самого святого? Она не ведала сама… Зато знала, что пойди она с ним к алтарю тогда, давным-давно, когда еще была невинна душой и телом, полюби его самого первого — больше жизни своей, никогда б ей не узнать ни страданий, ни горя, как знала, что он из тех редких мужчин, что верны до конца своим идеалам, как и одной-единственной любимой женщине. Такой мужчина не обманет, не изменит, не предаст. Никогда.

Орвил задумчиво вздохнул. Для него не было секретом, что Агнесса не хочет больше детей; он знал также, что это нежелание идет не от боязни родовых мук, последующих забот или банального опасения испортить себе фигуру, а скорее из страха нарушить существовавшее в их семье незримое равновесие. Джессика и Джерри, брат и сестра, а если появится еще один маленький Лемб…

— Орвил, почему мы не помогаем бедным? — спросила вдруг Агнесса.

Орвил отрицательно помотал головой.

— Помогаем. Я постоянно жертвую некоторые суммы для нужд бедняков.

— Вот как?.. А я и не знала…

— Жены некоторых моих знакомых иногда ездят в дома для сирот, больницы, навещают семьи бедняков и устраивают праздники для детей. Если хочешь, можешь заняться этим вместе с ними.

— Я тоже когда-то была бедна, потому хорошо все себе представляю, — сказала Агнесса.

— Тебе не надо думать об этом, для тебя все позади.

— К счастью, да.

Наверное, тайная связь между мыслями людей существует, потому что сегодня Орвил вдруг вспомнил о Джеке. Собственно, он и не забывал о нем никогда; втайне от Агнессы регулярно просматривал сообщения о пойманных преступниках и объявления о розыске. Он бы даже поговорил о нем с женой, но Агнесса молчала, и Орвил не решался начать первым: как известно, с давних времен эта тема была запретной. Он никогда не заподозрил бы ее ни в каком обмане, не имея неопровержимых доказательств; ничего такого Агнесса, по его мнению, совершить не могла. А что в мыслях, — за то, к сожалению или к счастью, не судят.

«Какая мука — жизнь!» — думала Агнесса, а изнутри неведомый голос нашептывал неизвестно откуда взявшиеся строки:

Теней таинственных темная радость,

Высшая мука есть высшая сладость…

Бог мой, неужели все самое страшное и самое светлое еще впереди? Что ж, даже если и так, естественный ход вещей не остановишь и не повернешь назад! Что суждено, то суждено, свет — свет, мрак — так мрак; чувствуя абсолютное нежелание и невозможность оставить только что выбранный путь, Агнесса признала его судьбой и решила покориться.

ГЛАВА III

На следующий день Агнесса открыла знакомую дверь с замиранием испуганного сердца, но тут же увидела, что бояться пока нечего, — все осталось по-прежнему: Джек был жив, а Молли, которая тоже находилась тут, держалась спокойно. Она что-то говорила Джеку, но при появлении Агнессы замолчала. Агнесса заметила, что принесенная вчера кучка лекарств осталась нетронутой, а листок, где она подробно написала Молли, что и как принимать, валяется возле стола. На столе лежали деньги, данные девушке, чтобы она купила чего-нибудь съестного.

Агнесса поймала взгляд девчонки, устремленный на ее наряд, взгляд, исполненный неподдельного восхищения: на черную, расширявшуюся книзу юбку из плотного шелка, из-под которой выглядывали кончики бархатных туфель на высоких каблуках, на кружевные тонкие перчатки, на жакет темного цвета из хорошего дорогого сукна, на модную шляпу. Молли, вздохнув, проглотила слюну и сказала: