Роза на алтаре - Бекитт Лора

И Элиана невольно вздрогнула от того, каким задушевным и кротким тоном он произнес последнее слово.

Стремясь поскорее добраться до переправы, женщина спешила, как могла. Круп лошади покрылся инеем, ресницы и брови Элианы выбелил мороз, а выбившиеся из-под шали пряди белокурых волос казались седыми. Она устала и замерзла, но не теряла надежды на удачу.

Ближе к реке начали попадаться небольшие группы людей, изредка – повозки, запряженные жалкими полумертвыми клячами, и – трупы, трупы, трупы. Снег превратился в грязно-бурое месиво, кое-где валялось брошенное оружие, зарядные ящики, обломки какой-то утвари. В небе непрерывно кружили черные птицы – армия сделалась добычей ворон.

Стоя на крутом берегу, Элиана смотрела на переправу: огромный темный людской поток устремлялся со снежной равнины на мост. Все смешалось – конница, пехота, артиллерия, обозы. Зимний сон земли нарушался несмолкающим гулом криков, воплей, стонов, плача, ржания лошадей, грохота тяжелых пушек, скрипа колес. Хотя движение и казалось лихорадочным и торопливым, до паники дело еще не дошло.

Течение реки под мостом было сильным, лед треснул, и люди видели вспучившуюся воду, с ревом мчавшуюся во тьму, слышали сухой хруст ломавшихся льдин и в страхе замирали, отчаянно цепляясь друг за друга. На мосту было тесно; время от времени какой-нибудь несчастный срывался вниз, и его тело почти мгновенно исчезало подо льдом.

Элиану поразило, что мужчины продолжали волочить тяжеленные артиллерийские орудия, тащить пушки и ящики со снарядами, словно дети, которые никак не могут расстаться с любимыми игрушками.

Почти совсем стемнело; женщина видела туманный свет восходящей луны и искрящееся звездами небо. Ветер усилился и резал глаза.

Элиана принялась осторожно спускаться, скользя по крутому откосу.

– Бернар! Ролан! Себастьян! – позвала она, но порыв ветра отнес ее крик далеко в сторону.

В это время к женщине подскочил высокий офицер.

– Это ваш конь, мадам? – произнес он, тяжело дыша. – Там у нас раненые…

Элиана без лишних слов отстегнула от седла сумку, после чего отдала офицеру повод.

Вскоре она спустилась вниз и, неведомо как, очутилась в гуще толпы. Ее окружили посиневшие лица – сосредоточенные, усталые или озлобленные. Многие люди были в мокрой одежде и продрогли насквозь. Элиану толкали, и она подалась в сторону. Женщина заметила, что пушки катились прямо по телам погибших. Те, кто падал, как правило, уже не вставали; некоторые еще тянули руки, умоляя о помощи, но вскоре замирали, втоптанные в бурый снег. Трещали человеческие кости, текла кровь…

Элиана остановилась в стороне от моста, у самой кромки льда. Ее сердце сковал ужас, но разум молчал, придавленный ощущением горькой непоправимости. Как и в девяносто третьем, она не сразу почувствовала себя не просто свидетельницей, а реальной участницей происходящего. Картина, которую она поневоле созерцала сейчас, казалась составленной из обломков хаоса, из осколков кошмарных снов. Женщина не могла представить, что где-то здесь могут находиться ее муж и сын. Скопление такой массы людей рождало мысли о приближении чего-то мрачного и великого, о ничтожности простых человеческих чувств. Она поняла, что ее стремления отыскать здесь близких людей равны попытке выудить песчинку из недр океана.

К своему изумлению, Элиана заметила в толпе женщин и даже детей. Она не знала, кто они; может быть, пленники, угнанные из Москвы? Внезапно она увидела, как несколько человек, не удержавшись на скользких бревнах, упало с моста и среди них – женщина с маленьким ребенком на руках. Элиана с содроганием отвела глаза, но успела заметить, как следом прыгнуло двое военных, – видимо, они надеялись спасти несчастных.

Люди, один за другим, исчезали подо льдом: течение уносило их так легко, словно это были не человеческие тела, а сухие осенние листья. Однако женщину с ребенком прибило к свае; она каким-то чудом уцепилась за нее и замерла в объятиях ледяных струй бурлящей реки. Элиана, не отрываясь, смотрела на нее, и этот взгляд был похож на взгляд человека, которому позволили заглянуть в царство ада. Удары ее сердца отсчитывали секунды последних минут жизни несчастной; она так живо представляла себе, что должна испытывать незнакомка, что от ужаса, пронзившего сознание и душу, почти лишилась чувств.

В это время один из бросившихся в воду мужчин – Элиана видела только его голову – подплыл к женщине, схватил ее сзади и попытался приподнять, а она в свою очередь старалась дотянуться до деревянной перекладины в нескольких футах от воды. Наконец ей это удалось; с помощью своего спасителя она подтянулась вверх и через пару минут оказалась среди тех, кто, сжалившись над ее нечеловеческой участью, протягивал ей руки с моста. И женщина, и ребенок, которого она все это время не выпускала из своих объятий, были спасены.