Роза на алтаре - Бекитт Лора

Примерно через час они выбрались на равнину и присоединились к группе людей, собиравшихся расположиться на ночлег. Двигаться дальше было небезопасно: могли напасть волки, да и убийца-холод ночью лютовал сильнее обычного.

То тут, то там среди бескрайних снегов вспыхивали костры; пламя искрилось в пелене сизого дыма, его языки взвивались во тьму, и в этой картине было что-то зловещее. Временами казалось, будто вместе с кострами угаснут последние человеческие надежды.

Люди наломали веток и навалили вокруг огня, а сверху покидали у кого что было – тулупы, попоны – и начали устраиваться спать, замерзшие, голодные. Кое-кто оттаивал снег и варил нечто вроде похлебки из вяленой рыбы и гнилой муки. Находились и такие, кто, за неимением лучшего, жарил на углях дохлую конину.

На какой-то короткий миг Элиану охватило бездумное сонное спокойствие: ей показалось, будто главное, чего она ждала от этого похода, уже сбылось. Бернар был рядом!

Они разделили между собой то, что оставалось во фляге, и женщина почувствовала странную слабость; ее тело казалось таким размякшим и безвольным, словно в нем не было костей, а все мысли словно бы уплыли куда-то во тьму.

Элиана закуталась, как могла, и прижалась к обнявшему ее Бернару, но, несмотря на это, было так холодно, что ей никак не удавалось уснуть.

Видимо, через некоторое время женщине все-таки посчастливилось забыться, потому что когда она открыла глаза, то увидела, что уже рассвело. С неба беззвучно падал густой крупный снег, а тени растущих вдали деревьев в утреннем свете казались нежно-голубыми.

Многие из тех, кто ночевал поблизости, уже встали, но некоторые продолжали лежать неподвижно. Возможно, они еще не проснулись или замерзли во сне. Кто-то стонал, иные кашляли и хрипели.

Все, что произошло вчера, представлялось Элиане совершенно нереальным. Бернар спас незнакомую женщину? А она сама спасла Бернара? Нет, это был сон, просто сон. Но главное, что они встретились, и теперь их сможет разлучить только смерть.

Женщина повернулась к мужу. На мгновение ее обжег испуг, потому что Бернар не шевелился, но через секунду он поднялся с земли и посмотрел на нее. Он так странно выглядел среди этих снегов – настоящий чужеземец! Его лицо казалось потемневшим, глаза покраснели, и во взгляде застыла какая-то безжизненная тяжесть. Но он привлек ее к себе таким бесконечно родным, любящим жестом, что у Элианы сразу потеплело на душе.

Тем не менее с нею что-то произошло: ею овладело навязчивое болезненное состояние, какого не было вчера. Голова гудела, как пустой чугунный котел, по которому стучали чем-то тяжелым, в груди полыхал жар, а руки и ноги, напротив, заледенели. Когда она начала подниматься, из горла вырвался судорожный кашель.

– Ты заболела? – взволнованно произнес Бернар, взяв Элиану за руки и глядя в ее бледное лицо.

– Наверное, – через силу отвечала она. – Но я могу идти. А ты?

– Со мной все в порядке.

– Даже после вчерашнего?

– Ты имеешь в виду ледяное купание? На войне не умирают от столь обычных вещей, дорогая. Я привык выносить все. Меня может убить только пуля.

Элиана молча смотрела на него воспаленными глазами, под которыми залегли синеватые тени.

– Мы выкарабкаемся, – сказал Бернар. – Теперь я в этом уверен.

Он решил развести огонь, чтобы согреть воды, но в это время вдалеке появилась группа людей – они бежали, возбужденно крича и размахивая руками.

– Спасайтесь! Казаки! Казаки! Рубят саблями!

Собравшийся вокруг потухшего костра народ зашевелился и бросился кто куда. Но несколько присыпанных снегом тел осталось неподвижно лежать на снегу. Эти люди были мертвы: минувшая ночь стала для них последней.

Бернар схватил Элиану за руку и устремился в сторону сумрачного леса. Женщина спешила изо всех сил и все-таки едва поспевала за ним. Они добежали до ближайших деревьев и упали на снег.

Подняв голову, Бернар увидел, словно в страшном сне, как всадники с гиканьем врезались в толпу, и толпа вмиг поредела. Люди закрывали лица руками, а через мгновение на них обрушивались сабельные удары, и головы летели с плеч, точно с деревьев – спелые плоды.

Внезапно Бернар услышал позади хруст снега, а затем – свист кнута, а через секунду ощутил режущую боль. Почти инстинктивно он сделал рывок в сторону и прикрыл собою Элиану. Затем, когда град ударов ослабел, поднялся на колени и взглянул на тех, кто стоял перед ним. Очевидно, эти люди вышли из леса; они были в меховых шапках, в тулупах, с заиндевевшими бородами и обветренными, красными от мороза лицами. За пояс одного из них был заткнут топор, другой держал в руке ружье, третий – кнут и огромную палку. Бернар решил, что это крестьяне, из числа тех, что скрывались в лесах, выслеживая французов.