Магия любви - Линдсей Джоанна

Эми встала, чтобы выйти из-за стола.

— Я полагаю, вы хотите видеть Джордж?

— Черт побери, неужели решительно все ее так зовут? Как будто не замечая его раздражения, она ответила:

— К сожалению, когда дядя Джеймс представлял нам молодую жену, он назвал ее именно так, а она не поправила его. Только через некоторое время мы узнали, как ее зовут, но продолжаем так говорить по привычке. — Она пожала плечами. — Вы как будто тоже не зовете сестру Джорджиной, не так ли?

Уоррен казался опечаленным. Может быть, так он выглядит, когда смущен? Он и должен был смутиться. «Джорджи» ненамного женственнее, чем «Джордж». Но она совсем не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко. Как ей не везет! Надо быть осторожнее и избегать имени, против которого он так настроен. Помолчав немного, она сказала:

— Тетя и дядя еще отдыхают. Они вставали ночью на первое кормление. Но потом улеглись, когда Джек заснула.

— Я вас умоляю не называть мою племянницу этим скверным прозвищем.

Это было скорее требование, чем просьба, и оно не скрывало настоящего гнева. Она внутренне вся задрожала: вызвать гнев Уоррена вот так, напрямую, один на один, было просто небезопасно. А что, если Джеймс вчера не шутил насчет ремня? Эми непроизвольно стала разглядывать его пояс. Он был очень широким и сделан из толстой кожи. Должно быть, чертовски больно испытать на себе эту штуковину.

— Какого черта, куда вы смотрите?

Эми мгновенно вспыхнула и думала только о том, как хорошо было бы спрятаться под столом. Потом она решила не кривить душой, — На ваш ремень. Вы действительно воспитывали сестру с его помощью?

Он помрачнел еще больше.

— Это все россказни вашего дядюшки?

Эми собрала все свое мужество и не отступала:

— Но все-таки?

— А вот это не ваше дело, деточка, — угрюмо сказал Уоррен.

Она вздохнула, сожалея о своем любопытстве, а впрочем, он, кажется, будет принимать в штыки каждое ее слово. Поэтому она просто решила заговорить о другом:

— Я вижу, вы серьезно относитесь к именам. Все мои дяди, кстати, тоже. Это началось с имени моей двоюродной сестры Реджины. Вся семья зовет ее Реджи, но дядя Джеймс решил отличиться и стал называть ее Риган. Сейчас скандал поутих, но сначала это посеяло семена раздора. Странно, что в этом вы так похожи.

Ее невинное замечание, однако, привело лишь к тому, что лицо Уоррена исказила гримаса отвращения, ибо его сравнили с Мэлори. Это было до того нелепо, что хотелось расхохотаться, но она не рассмеялась и даже не улыбнулась, наоборот, постаралась смягчить свой намек.

— Если вас это хоть немножко утешит, то скажу, что сегодня утром ваша сестра никак не могла опомниться, услышав о задумке дяди Джеймса. Она сказала, что назовет свою дочь Жаклин, в крайнем случае Джекки, а если ему это не нравится, он может делать все что хочет.

— Вот именно.

— Уоррен, пожалуйста… вы не против, если я буду так вас называть?

— Вы можете называть меня мистер Андерсон или, если угодно, капитан Андерсон, — процедил он сквозь зубы, скорее всего потому, что она его, кажется, осуждала.

— Нет, так не пойдет, слишком официально. У нас с вами будут другие отношения. Если Уоррен не подходит, то я придумаю что-нибудь другое. — Она лукаво улыбнулась ему и прошла мимо, прекрасно отдавая себе отчет в том, что он просто потерял дар речи на какое-то мгновение, не находя ответа на вопрос, какие это у них должны быть отношения, если не «официальные». Ничего, у них будут отношения, даже если сейчас их и нет.

Эми сделала несколько шагов к лестнице, обернулась и увидела, что он смотрит ей вслед. Она не удержалась и сказала:

— Вы можете подняться в детскую, если хотите полюбоваться на Джек. Или можете подождать, пока Джордж встанет.

Не дожидаясь ответа, она стала медленно подниматься и услышала, как он неохотно проворчал:

— Я хотел бы увидеть малютку.

— Тогда пойдемте, я отведу вас.

Эми, не оборачиваясь, подождала, пока он догонит ее, но он взял девушку за руку, и она от неожиданности тихонько вздохнула.

— А что, собственно, вы тут делаете?

— Я буду помогать вашей сестре, пока доктор не разрешит ей вернуться к своим обязанностям.

— Почему именно вы?

— Просто потому, что мне нравится ваша сестра и мы стали друзьями. Теперь вас не мучит совесть, что вы так скверно со мной обошлись?

— Нет, — быстро ответил он, но все же ей показалось, что складка у его губ стала помягче, а глаза чуточку потеплели, и добавил: