Искушения Парижа - Картленд Барбара

Герцогиня презрительно прищурила глаза и сердито произнесла:

— Твой дед, сэр Густас Уидон, был высокомерным, напыщенным старым снобом. Он жаждал заставить твоего отца страдать. Лишь потому что тот женился на любимой женщине.

Лишил его денег и всяческой поддержки, распустил о нем грязные слухи в надежде, что от него откажутся даже друзья.

— Не думаю, что папа из-за этого сильно переживал. — Гардения пожала плечами. — Он был настолько счастлив с мамой, что все остальное его просто не интересовало. — Она тяжело вздохнула. — В последние месяцы их совместной жизни нередко случалось такое, что на время они забывали даже обо мне — просто молча смотрели друг на друга и как будто переносились в какие-то другие миры.

— В некотором смысле я завидовала Эмили, — призналась герцогиня. — Меня любили многие мужчины, мне предлагали богатства, положение в обществе и драгоценности. Но сама я ни к одному из своих поклонников не испытала ничего такого, что испытывала по отношению к твоему отцу она.

— Если вы говорите такие слова, значит, непременно все поймете правильно. — Глаза Гардении взволнованно заблестели. — Мама умерла, потому что ее сердце было навеки разбито. Звучит сентиментально, но это так. После смерти папы она потеряла всякий интерес к жизни. Целыми днями просиживала у окна, глядя в сад. Я знала, что все ее мысли о нем. Ей даже хотелось умереть, чтобы вновь повстречаться с папой.

Однажды, когда в доме было страшно холодно, а уголь кончился, она сильно заболела. Я видела по отрешенному выражению ее лица, что у нее нет ни малейшего желания выздороветь. Я пыталась разговаривать с ней о будущем, строить планы, но она меня не слушала, все время думала о папе. Наверное, ее не интересовала уже даже моя судьба…

Герцогиня вытерла выступившие слезы.

— И как же закончилась эта печальная история любви? — спросила она.

— Мама умерла в прошлую субботу, — пробормотала Гардения дрожащим голосом. — Весь день она пролежала без сознания. А потом вдруг открыла глаза и улыбнулась. Не мне и не врачу. А папе. Такие ее улыбки предназначались только папе.

С минуту она молчала, борясь с нахлынувшими на нее эмоциями. А успокоившись, продолжила:

— Буквально через два дня после смерти мамы мне пришло письмо от фирмы-владелицы закладной на наш дом. В нем сообщалось, что я должна срочно выехать. В этой конторе работают скверные люди. Всегда изводили нас и запугивали, если мы задерживали оплату хотя бы на день. Денег у меня не было. В том числе и на то, чтобы расплатиться с соседями, дававшими нам в долг еду и другие необходимые вещи…

— Я верну все ваши долги, — твердо сказала герцогиня. — Все до одного.

Гардения радостно вскрикнула:

— Я так надеялась на то, что вы это сделаете! Наши бывшие соседи — удивительные люди. Присылали маме цветы, пока она болела, покупали ей лекарства, приносили особую пищу, которой кормят больных. Все старались помочь ей подняться на ноги.

— Я сегодня же вышлю деньги им всем. Мой секретарь выпишет чеки, — пообещала герцогиня. — О, девочка! Как же все печально! Если бы я только знала! А почему ты сама не написала мне письмо?

— Я не решилась бы, — ответила Гардения. — Ведь до сегодняшнего дня мы виделись с вами всего дважды. В первый раз — когда я только родилась. Кстати, меня назвали Гарденией не без вашего участия, так ведь?

— Да, да, все верно. — Герцогиня кивнула. — Через несколько дней после твоего рождения я приехала к Эмили с огромной корзиной гардений — купила их в цветочном магазине в Лондоне. Увидев мой подарок, твоя мама рассмеялась и сказала: «Это в твоем духе, дорогая. Очень надеюсь, что моя девочка будет такой же красивой, как ты. И, пожалуй, назову ее Гардения».

— Мама не раз рассказывала мне о вашем презенте, — сказала Гардения. — И всегда при этом смеялась. В тот период они с папой ломали головы над тем, где раздобыть деньги на оплату услуг врачей и покупку всего необходимого для меня.

Поэтому ваш подарок был потрясающе неуместным, экстравагантным и роскошным.

— В том-то все и дело! — с сокрушенным видом произнесла герцогиня. — В тот момент я даже не поняла, что поступила нелепо! Потому что уже привыкла к богатству. Все, чего бы я ни пожелала, с легкостью ложилось к моим ногам, и я совсем позабыла о том, что такое нужда. Я была старше твоей мамы, поэтому к тому времени, когда она повзрослела, уже жила с мужем в Париже. Это чудовищно, но мне никогда не приходило в голову, что мы живем как будто в разных мирах. А ведь я любила Эмили, по-настоящему любила!