Прекрасный принц - Гарвуд Джулия

Гораздо труднее дело обстояло с Элли. Казалось, ей нравится сидеть в одиночестве на ступеньке. А еще ей также очень нравилось плакать. Она верещала на редкость пронзительным голосом, и Тэйлор как-то раз поймала себя на том, что скрежещет зубами. Она делала вид, что не замечает девочку, притворялась, что эти пронзительные звуки совсем ее не волнуют. Но Элли оказалась намного более упрямой, чем сама Тэйлор. Если Тэйлор выходила на улицу, визг прекращался. Но как только она переступала порог, все начиналось сначала. Элли нужен был слушатель.

В субботу утром у Тэйлор созрел другой план. Она оставила Элли наверху и сказала ей, что она может плакать сколько угодно – все равно никто ее не услышит. Это была ложь, потому что у Элли был такой громкий голос, что даже лошади в стойле шарахались от него, но девочка поверила Тэйлор. И ее рыдания вскоре утратили былой пыл. Если не было того, кто мог бы увидеть или услышать ее, то борьба теряла всякий смысл и не стоила ее усилий.

Разумеется, не всегда близнецы вели себя как бесенята. Чаще они были милыми и прелестными девочками. После ванны вечером они обязательно уютно устраивались у Тэйлор на коленях и рассказывали обо всем, что произошло с ними за день. Казалось, они не помнили, что весь этот день она неотлучно была с ними. Она не скупилась на похвалы и проявление нежности, и ее искренне удивляло, с какой быстротой и легкостью девочки привыкали к жизни в этой глуши.

Дэниелу очень нравился их новый дом. Он бегал за Лукасом повсюду, как щенок, и ловил каждое его слово. И как бы ни был занят Лукас, он обязательно уделял сыну время и внимание.

Тэйлор лелеяла надежду, что муж в конце концов уделит и ей то время и внимание, о которых она так мечтала. Она уже просто не выдерживала больше своего напряженного графика, и в субботу днем у нее случился срыв. И по иронии судьбы последней каплей, которая прорвала плотину, оказался ее милый, невинный сын. Он сообщил ей имя, которое выбрал для себя.

Каллаган стоял рядом с Дэниелом, сомкнув руки за спиной и раскачиваясь взад-вперед. У него был какой-то злорадный вид. Тэйлор почувствовала себя заинтригованной. Этот горец любил подразнить, и ей стало интересно, какую новую игру он затевает. Она видела искорки в его глазах.

И вот Дэниел сделал свое заявление. Он хочет, чтобы его называли так, как все называют неистового и смелого горца, – Монтана.

Она поняла, почему мальчику хочется выбрать именно это имя, ведь она тоже слышала многочисленные волшебные рассказы Каллагана о доблестном и отважном горце. Эти сказки увлекли и ее, но все же она считала имя неподходящим. Он что, в самом деле хочет, чтобы его звали так, как называется их территория?

– Монтана – это имя, которым его называют только за глаза. Он сам терпеть не может это имя, матушка. Мне так сказал Каллаган.

Она кивнула и стала ждать, когда он назовет ей настоящее имя этого человека. От радостного волнения Дэниел начал запинаться. Она не торопила его. Для ребенка наступал важный момент в жизни.

Он глубоко вздохнул и распрямил плечи. И потом назвал ей свое новое имя. Его станут звать Лукас Майкл Росс. От неожиданности она села. Но сын, похоже, даже не заметил, как она расстроена и ошеломлена, потому что уже увлеченно рассказывал одну из своих любимых историй про Лукаса.

– Он вывел сорок переселенцев из каньона в самый разгар зимы, и индейцы их не тронули, потому что, потому что…

Каллаган с радостью досказал всю историю до конца, пока мальчик переводил дыхание:

– Они боятся и поэтому относятся с уважением. Ее сын кивнул головой:

– Меня нельзя назвать Монтаной, потому что каждый горец должен заслужить свою кличку. Каллагана называют Медведь, так ведь?

– Да, именно так, – подтвердил Каллаган.

– Ролли рассказал мне еще одну историю про отца, матушка. Он говорит, что отец может проложить путь…

– Сынок, мне кажется, твоя мама не хочет сейчас слушать никаких рассказов. Она, по-моему, немного ошарашена. Вы что же, ничего не знали, миссис Росс?

Она покачала головой. Каллаган громко рассмеялся. Но Тэйлор не обращала на него внимания. Она вспоминала толпу людей, окруживших ее мужа в бостонской гостинице. Как они хлопали его по плечу и протягивали руки, чтобы он пожал их. Она всегда думала, что их восторг связан с его участием в войне.

Всемогущий Боже на небеси, она вышла замуж за горца! И вся Америка знает, кто он такой. Все, кроме нее.