Власть без славы - Холт Виктория

– А как вы сами думаете?

– Нужно рассматривать каждый случай отдельно, в зависимости от конкретных обстоятельств.

– Значит, вы могли бы оправдать и убийство наследных принцев в Тауэре?

– Ну, это слишком темное дело, принцесса. До сих пор тайна сия покрыта мраком. А не имея конкретных фактов, нельзя судить ни о чем.

– Всегда ли известны все факты?

– Сомневаюсь.

– Значит, глупо вообще судить о чем бы то ни было.

– Вы логично рассуждаете, дорогая принцесса, – сказал он, улыбнувшись мне своей доброй, мягкой улыбкой, которую я уже успела полюбить, – чтобы с вами полемизировать, надо самому иметь твердую позицию.

Я всегда старалась втянуть его в беседу об их семье и с удовольствием слушала разные истории из его детства, когда он жил с братьями и сестрой в замке Стоуртон. Он был самым младшим, и поэтому все старшие дети нянчили его. Я пыталась себе представить их счастливую семью во главе с моей любимой графиней – я знала, какая она добрая и как должны были быть счастливы ее дети, если даже ко мне она относилась с материнской любовью.

Реджинальд рассказывал о картезианском монастыре, где провел пять счастливых лет своей жизни. Он, как и я, любил учиться, узнавать что-то новое, и это нас еще больше сближало.

– Его Величество всегда был ко мне благосклонен, – сказал он однажды, – мне кажется, его мучает совесть за то, что сделал его отец.

Слышать это было особенно приятно – мне хотелось видеть своего отца не только красивым и могущественным, но и добрым. Ведь после рождения и возвышения Генри Фитцроя червь сомнения разъедал мою душу, и я не могла без чувства щемящей жалости смотреть, как страдает моя мать.

– Король настоял на том, что он частично оплатит мое обучение, – сказал Реджинальд, – он всегда называет меня кузеном. После монастыря я поступил в Оксфордский университет. Там моим наставником был доктор Томас Линэйкр, который принимал участие и в вашем образовании, насколько мне известно.

– О да! Он был учителем и моего дяди Артура. Это – замечательный ученый!

– Я ему многим обязан. Моя мать всегда хотела, чтобы я связал свою жизнь с церковью. И перед смертью мой отец выразил такое же желание.

– А вы сами этого хотите?

– Да… Но не сейчас. Сначала я собираюсь продолжить образование, попутешествовать. Быть может, захочу жениться.

– Конечно. Наверное, захотите!

Он улыбнулся, и я почувствовала, как сердце мое забилось. А что, если они решат, что моим женихом будет Реджинальд, подумала я, что тогда? Ничего, ответила я сама себе, – они этого никогда не сделают. Я – принцесса, и меня будут держать в запасе для очередного политического союза. А союз непременно распадется прежде, чем дело дойдет до свадьбы.

– Я уже побывал в нескольких странах и надеюсь еще посмотреть мир, если удастся. Должен заметить, что ко мне повсюду хорошо относились. Однако я ни в коем случае не принимаю это на свой счет – я вижу в этом дань уважения королю Англии. Признаюсь, иногда я испытывал гордость, но тут же ставил себя на место, ибо лично мне нечем гордиться.

День пролетал за днем, и я боялась одного: однажды Реджинальд скажет, что должен уехать. Но он не торопился с отъездом, отчего мы с графиней были безмерно счастливы.

– По-моему, принцесса, – сказала как-то она, – моему сыну тяжело расставаться с Ладлоу.

И тут неожиданно прибыли посланцы короля. Меня охватил ужас – неужто они приехали с известием о помолвке? Я уже успокоилась, все меня убедили, что опасность миновала, но при виде королевских придворных я снова затряслась от страха.

Вскоре пришла графиня и объявила, что завтра мы едем в Гринвич. Я смотрела на нее, как затравленный зверь, но по ее улыбке сразу поняла, что новости не такие уж и плохие.

– Брака с французским королем не будет, – радостно сообщила она. – Он сказал, что много наслышан о вашей учености, красоте, о многих ваших достоинствах и, конечно, высоко ценит Ваше Королевское Высочество. Ему, по его словам, лучшей жены не сыскать, но он поклялся жениться на Элеоноре, сестре императора, и не может нарушить клятвы, так как его сыновья – в руках императора.

Я захлопала в ладоши.

– Не я ли вам говорила, принцесса, что нечего бояться, ну-ка, ответьте, – потребовала графиня.

– Вы, вы, кто же еще! – радостно воскликнула я.

Выдержав паузу, она сказала:

– Поступило новое предложение.

Я смотрела на нее с нескрываемым интересом.