Счастье под запретом - Беверли Джо

Ветер завывал, стекла дребезжали, и периодический грохот говорил о том, что ураган бушует по-прежнему.

— Божья кара всем грешникам на земле, — пробормотал хозяин. — Ну и откуда же вы?

— У меня хозяйство рядом с Эндовером. Френсис нисколько не солгал. Его имение Торп-Прайори располагалось именно там.

— Богатое хозяйство, не сомневаюсь, — с усмешкой сказал хозяин. — «Трудись не для богатства, ищи удовлетворение в собственной мудрости», — процитировал он.

Френсис поднял брови.

— Звучит как напутствие для бездельников. А как насчет «Сильные да достигнут богатства»? — возразил он.

Мистер Пост в замешательстве злобно сверкнул глазами, но Френсиса отвлекли сдавленные звуки. Похоже, его «жена» усиленно сдерживала хохот. Ей надо бы собраться. Если они будут вести себя вызывающе, то, пожалуй, снова окажутся на улице в самый разгар урагана.

Но он терпеть не мог религиозных фанатиков такого толка.

«Испорченная душа, злой человек бродит с искусным языком», — снова процитировал патриарх. — Мы не потерпим безбожников в этом доме, мистер Хейл.

— Я не терплю безбожников где бы то ни было, — дружелюбно поддакнул Френсис, пытаясь быть любезным.

Он всерьез задумался над ситуацией. Выбора у них практически не было, оставалось лишь придерживаться рассказанной лжи и провести ночь в этом крайне неприятном доме.

Френсис осмотрелся.

Здесь чувствовалось определенное благосостояние — судя по мебели и посуде, а также из-за окороков и других продуктов, свисавших с потолка. Но был и налет аскетизма. Одежда была тусклых расцветок, и единственными украшениями в комнате служили, если это можно так назвать, вышитые цитаты из Библии, развешанные в разных местах.

На одной стене он заметил изречение, выжженное на дереве: «Не жалей для него розги, и спасешь его душу от ада». А ниже на небольшом выступе лежала розга, готовая к употреблению.

Сколько же людей подчинялись этому тирану? Четыре женщины были заняты приготовлением ужина, предположительно: миссис Пост с тремя дочерьми. Совсем юный парнишка вращал вертел, а в кресле-качалке посапывала древняя старушка. Да те два молодца, которые пошли присмотреть за лошадьми, Шем и Хем. Можно было биться об заклад, что вращателя вертела наверняка зовут Джафет.

Несмотря на явное отвращение к окружению, Френсис развеселился от мысли, что Джереми Пост явно ощущает себя Ноем, но тогда и фермерский дом — это ковчег посреди бури, не так ли? Френсису пришлось одернуть себя. В этом доме смех наверняка считается грехом.

— Терпеть не могу пришлых, — резкий голос Поста прервал размышления Френсиса.

— Жаль, — кратко ответил он, вытягивая ноги к огню.

— И терпеть не могу всех этих господ тоже, «Лучше меньше, да со страхом Божьим, чем богаче, да с кознями дьявола». Только троньте хоть одну из моих девчонок, и я за себя не отвечаю.

Френсиса передернуло от мысли, что он коснется хоть одной из женщин этой семьи.

— Я здесь вместе с женой, мистер Пост.

— Угу, — буркнул хозяин, бросив ядовитый взгляд на Серену.

Хлопнувшая в коридоре дверь сообщила о возвращении Шема и Хема, и через мгновение они вошли на кухню. Оба застыли при виде Серены, даже прикрытой шалью, да так и остались стоять с открытыми ртами.

— Хватит таращиться, — рявкнул мистер Пост, и парни покраснели и отвели глаза. — Запомните. «Губы чужой женщины медоточивы, но сердцевина ее горька как червоточина».

— Мистер Пост, — любезным тоном произнес Френсис, — если ваши сыновья хоть как-то оскорбят мою жену, я не отвечаю за последствия.

Джереми Пост сжал кулаки.

— Если бы это не было не по-христиански, мистер Хейл, я бы вышвырнул вас с женой снова на улицу.

Френсис спокойно отреагировал на это заявление, его мысли сейчас были заняты другим. Например, как они все разместятся на ночь. А вдруг возникнет ситуация, когда Серена окажется во власти двух сыновей Поста, очень похожих в данный миг на волков, почуявших свою первую телочку.

Оставалось только удивляться, не испытывает ли и он, несмотря на всю свою умудренность, такую же озабоченность, что и парни. Френсис заметил, что мысли о ней неотступно преследовали его. И даже разнообразные запахи на кухне семейства Пост не смогли заглушить этот сексуальный запах. А поскольку она сидела с ним рядом, трудно было не заметить ее мимолетные прикосновения.

Френсис рискнул взглянуть на нее. Ее кожа была изумительной. Как жемчужина — безупречно белая и сияющая каким-то внутренним светом. Она смотрела прямо перед собой, и Френсис с удовольствием отметил, какие у нее длинные и густые ресницы. Впрочем, нос был отчаянно курносым, но он не мог заставить себя посчитать это хотя бы за один недостаток в ее внешности. Просто из-за него она казалась ранимой и похожей на ребенка.