Счастье под запретом - Беверли Джо

Потекли бесконечные минуты.

Как это понимать? Серена ни разу в жизни не лежала в постели с мужчиной просто так. Даже когда мужчина был случайным прохожим, яростно подумала она.

Может, он ожидает какого-нибудь знака? Она физически ощущала повисшее в воздухе напряжение. Не в силах больше вынести этого, она протянула руку и ласково погладила его по голове.

И вдруг Френсис рванулся к ней, навалился, раздвинул ее бедра и грубо погрузился в ее лоно.

Серена потрясение замерла. Он тоже застыл и что-то пробормотал. Она мгновенно расслабилась и раскрылась ему навстречу, охотно предложив ему свое умение и сжав его ягодицы, чтобы он почувствовал, что ему рады. И уже бессознательно пальцы ее стали массировать его ягодицы, а он начал ритмично двигаться.

Френсис молча пережил пик своей страсти, так и не приласкав ее ни губами, ни руками, а затем, содрогнувшись в последний раз всем телом, скатился с нее и отвернулся.

— Спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи, — произнесла Серена в темноте.

Глава 11

На следующее утро Серена проснулась поздно и в одиночестве. Добрую часть ночи она провела без сна, размышляя о своей супружеской жизни, которая заметно ухудшилась.

Френсис любил другую.

Одно дело — выйти замуж за мужчину, который не любит тебя и которого не любишь ты сама. Все же здесь существовала надежда. И совсем паршивое дело — выйти замуж за того, кто жаждал жениться на другой. Но от судьбы, знать, не убежишь. И он сам точно обрисовал их ситуацию: нет смысла плакать над пролитым молоком. Слезами горю не поможешь.

В это утро ее вырвало. Это произошло впервые, и Серена не сомневалась, что всему виной ее подавленное настроение, а отнюдь не беременность.

Она была бы только рада скрываться в своей комнате, но по зрелом размышлении позвонила служанке и оделась, чтобы встретить день во всеоружии.

Арабелла сидела за завтраком одна и читала газету. Похоже, Френсис лишь недавно встал из-за стола.

Арабелла отложила газету в сторону.

— Как ты себя чувствуешь, девочка моя? Выглядишь не лучшим образом. Не слишком ли ты перетруждаешь себя, а?

Серена села и взяла остывший тост.

— Нет.

— Фи, девочка. Ну-ка немедленно позвони, чтобы принесли что-нибудь свеженькое.

Не успела Серена возразить, как Арабелла уже позвонила сама.

— Я не голодна, Арабелла.

— Не важно. Но твой аппетит явно улучшится от горячего чая и теплой пищи.

Когда вошел Дибберт, она велела ему принести свежую пищу, а затем испытующе посмотрела на Серену.

— Френсис сегодня тоже был в плохом настроении. Вы поссорились?

— С чего ты взяла?

— Как будто бы молодежь не найдет причину, чтобы поругаться! Он не обижает тебя? Я не стану переезжать к Мод, если нужна тебе здесь, ты же знаешь. Просто я подумала, что наедине вы быстрее поладите.

— Вам незачем оставаться здесь.

— Дьявол бы тебя побрал! — буркнула Арабелла. — Ты такая же, как и он!

Серена посмотрела на нее.

— Где он?

— Вышел. Что-то сказал насчет Теттерсола.

Когда Серена непонимающе взглянула на нее, она добавила:

— Склад Теттерсола, на углу Гайд-парка. Там продают лошадей, но мужчины используют его и как место встречи. Улаживают карточные долги и прочее.

— А-а.

Вошла служанка с нагруженным подносом и поставила перед ней свежие тосты, яйца и только что заваренный чай.

— Что-нибудь еще, миледи? — спросил дворецкий.

Серена уныло взглянула на огромное количество пищи и вздохнула.

— Нет, благодарю вас.

А ведь только вчера, вспомнила она, у нее был отличный аппетит. Потому что Френсис казался довольным. А теперь ей приходится вталкивать в себя насильно кусочек тоста и яйцо.

Ее добивало несчастье, просто пожирало изнутри. И ей придется справляться с этим.

— Арабелла, — спросила она наконец. — Что вы знаете об Анне Пекворт?

— Ага, — сказала Арабелла, — так вот что тебя, оказывается, печалит? Она вторая дочь герцога Аррана.

Серена сжала чашку руками, чтобы хоть немного согреться.

— Френсис любил ее?

— Откуда мне знать? Одно совершенно ясно: он предпочел тебя, не так ли, и вряд ли она умрет от этого. Спокойная, очень хорошая девушка с приятными манерами. Вот и все.

Просто моя противоположность, мрачно подумала Серена. И даже если Анна и Френсис — образцы благопристойности, любая женщина все равно может стать соперницей в борьбе за его сердце.