Любовь, только любовь - Бенцони Жюльетта

Это последнее замечание не очень понравилось Катрин. Она сказала, что аббат де Сен-Сен – владелец замка в Малене, который он предоставил Гарену, где тот ее держал.

Но Жерве прервал ее:

– Готов поклясться, что мессир Жан не знал, для чего Главному казначею нужен был этот замок. Гарен де Бразен, конечно, обманул его. Ты можешь без страха довериться Сен-Сену. Даже если бы ты была врагом его семьи, Жан де Блези принял бы тебя, не колеблясь. Для него тот несчастный, кто, преклонив колени, просит об убежище на пороге его церкви, посланец Божий, и даже сам герцог не посмел бы вырвать у него его гостя. Ты не можешь больше бегать по дорогам. Тебе нужно где-то укрыться. В аббатстве тебе нечего будет бояться.

Катрин задумалась. Долгий ночной переход утомил ее – ведь они прошли не меньше двух лье по трудной дороге. Но понемногу ее лицо просветлело. Она вдруг вспомнила, что Жан де Блези – кузен Эрменгарды, и это вселило в нее надежду. Да и потом, Жерве был прав, говоря, что она не может больше бегать по дорогам. Предательство Пакретты могло быть не последним. Гарен богат и не пожалеет нескольких мешков золота, чтобы вернуть ее. Она протянула старику руку.

– Ты прав. Я пойду в Сен-Сен. Но если ты вдруг увидишь, что в деревню вернулся молодой человек в зеленой одежде, конюший герцога…

– Да, я знаю, – резко оборвал Жерве, – любовник Пакретты. Я скажу ему, где ты. Ведь он должен вернуться за тобой, правда?

– Да, он должен вернуться. А теперь я хочу поблагодарить тебя. Мне нечем подтвердить мою благодарность, но позже я, может быть, смогу…

Жерве оборвал ее слова сухим жестом:

– Я ни о чем тебя не спрашиваю и ничего не прошу. Спасая тебя, я просто исправил то зло, которое Пакретта заставила меня совершить. Мы квиты. Желаю тебе счастья.

Сказав это, старик быстро пошел назад. Катрин и Сара видели, как его высокая фигура скрылась между деревьями. Они остались одни на берегу бурного ручья.

– Пойдем, – коротко бросила Сара.

И первой пошла по камням через белую от снега воду ручья. Они легко перешли через брод. На другой стороне съели немного хлеба, который дал им Жерве, выпили воды из ручья и уже были готовы продолжать свой путь. Сара вырезала ножом, который всегда носила с собой, две крепкие палки и дала одну из них Катрин.

– Мы должны пройти еще два лье, а дорога трудная, – сказала она.

Медленно пошли они друг за другом вверх по течению реки в направлении к Сен-Сену. Поднималось солнце, первый раз за все прошедшие дни. Вскоре его лучи осветили землю своим золотым светом, украсившим все вокруг.

Через несколько часов посреди глубокой расщелины в долине Верхней Бургундии, где текла маленькая речушка, Катрин и Сара, изнемогавшие от усталости, но все равно счастливые, увидели перед собой высокие серые крыши аббатства Сен-Сен, квадратную башню церкви, а совсем рядом – задымленные крыши маленьких серых домиков, над трубами которых поднимался легкий дымок.

– Мы пришли, – сказала Сара. – Слава богу, у меня совсем не осталось сил!

Они спустились по склону, не спуская глаз с башни. Колокола сзывали монахов на какую-то службу, наполняя воздух высокими торжественными звуками. Катрин не чувствовала под собой ног. Туфли, которые ей дала Пакретта, прохудились и причиняли ей страшную боль при ходьбе. Но ужас перед Гареном был сильнее любой боли. Она почти бежала, несмотря на ужасную усталость, так ей хотелось побыстрее оказаться под защитой высоких стен и растянуться на соломе.

Через полчаса обе беглянки почти рухнули у большой двери из черного дуба, ведшей внутрь аббатства. Деревенские женщины подозрительно оглядывали эти два жалких создания в платьях, разорванных о ветки и корни деревьев, с грязными и усталыми лицами. Женщины собирались кучками и шли за ними по улицам деревни. Дети уже собирали камни, чтобы бросать в них. Катрин почувствовала, как над ними нависает угроза. В этой богатой местности не любили бродяг – слишком уж полны были курятники и хорошо ухожены сады. Отливающие синевой волосы Сары, ее темный цвет лица вызывали подозрения. Страх, дремавший в душе Катрин с момента похищения, вдруг вырвался наружу. Она прижалась к Саре, пряча голову от первого камня, брошенного краснощеким мальчишкой. Они были зажаты между крестьянами и закрытой дверью аббатства, на которую с надеждой устремились их глаза, обезумевшие от страха. Вдруг Саре показалось, что в узком окошке она видит лицо монаха. Обняв Катрин за плечи, она крикнула охрипшим голосом: