Рабыни дьявола - Бенцони Жюльетта

Но Марианна, оттолкнув Жоливаля, уже встала с кресла. Совсем недавно на опустевшей палубе ей казалось, что во всем мире ей некого любить или искать, и она ощутила, что жизнь уходит из нее, как вино из продырявленной бочки. Теперь же она знала, что ошибалась: Аркадиус здесь, рядом с нею, в полном здравии, и он сказал, что Язон, очевидно, тоже жив…

К ней мгновенно вернулась вся ее жизненная сила, равно как и боеспособность. Своеобразное воскрешение! Подлинное чудо!..

– Господин посол, – очень спокойно ответила она, – я глубоко признательна вам за прием, как и за ваше гостеприимство, которое я принимаю без колебаний. Но прежде чем отдаться отдыху, я умоляю вас позволить мне выслушать то, что сообщит мой старый друг. Для меня это вопрос жизни, поверьте, и я знаю, что не смогу уснуть, пока не узнаю все, что произошло.

Латур-Мобур поклонился.

– Мой дом и я сам в вашем распоряжении, княгиня. Я только удовольствуюсь тем, что дам распоряжение немедленно приготовить ужин, в чем, безусловно, нуждаетесь вы… и мы тоже! Что касается вашего спасителя…

Его проницательный взгляд перешел от замершей фигуры по-прежнему невозмутимого Теодороса к встревоженному лицу Марианны, которая, устыдившись, что думала только о себе, попросила его позаботиться о ее «слуге» и «прилично» обращаться с ним. Затем он улыбнулся.

– Я надеюсь заслужить ваше доверие, сударыня… и этот человек бесконечно менее ваш слуга, чем я сам! Посольство Франции – надежное убежище… господин Лагос! Вы здесь желанный гость, и вы поужинаете с нами!

– Вы знаете его? – спросила ошеломленная Марианна.

– Конечно! Император, который восхищается мужеством греков, всегда рекомендовал мне как можно детальней осведомляться обо всем, что касается их. Мало кто так популярен в домах Фанара, как повстанец с гор Морэ. И мало кто может соответствовать его описанию: вопрос размера… Добро пожаловать, друг мой!

Ничего не ответив, Теодорос учтиво поклонился.

И, оставив своих гостей, еще не пришедших в себя от изумления, граф де Латур-Мобур покинул комнату с достоинством, которое ничуть не принизил его просторный индийский халат и ночной колпак из зеленого шелка.

Марианна сейчас же обернулась к Жоливалю.

– Теперь, Аркадиус, – умоляющим тоном сказала она, – расскажите мне обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались!

– Вы хотите сказать – с тех пор, как тот бандит фактически бросил вас в море, после того как обезвредил нас и захватил корабль? Откровенно говоря, Марианна, я едва поверил своим глазам. Вы здесь, живая и здоровая, тогда как долгие дни мы не смели даже вообразить, что вы сможете выжить. Неужели вы не видите, что я сгораю от желания узнать…

– И я тоже, я просто умираю, Аркадиус! И умираю от страха, потому что хорошо вас знаю: если бы у вас были приятные новости, вы бы сообщили их мне сразу! Неужели же все так плохо?

Он пожал плечами и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперед по комнате.

– Я не знаю! Все невероятно странно! Ничто с момента нашей разлуки не происходило нормально. Судите сами…

Умостившись поудобней в кресле, Марианна слушала, и, по мере того как текла его речь, ее внимание все больше приковывалось к ней, уходя от всего окружающего.

Жоливаль и в самом деле говорил о вещах необычных…

Вечером после злодейского поступка с Марианной, когда «Волшебница» изменила курс и направилась в Африку мимо берегов Крита, она встретилась с пиратскими шебеками Вали-паши, грозного сына Али Тебелина.

Своре паши Эпира не составило труда захватить корабль, находившийся в руках страдающего манией величия доктора и кучки бандитов. По крайней мере, пленники из глубины трюма, где они были прикованы, могли судить об этом по краткотечности боя.

Одно, впрочем, им было ясно: с предыдущего дня Язон Бофор больше не командовал своим кораблем.

– Как же вы можете утверждать, что он еще жив? – вскричала Марианна. – Лейтон, безусловно, убил его, чтобы захватить командование бригом!

– Убил? Нет! Но одурманил, напичкал до костей наркотиками! И я считаю, что не надо далеко искать объяснений поведения Бофора, которое для всех нас, знающих его давно, казалось чистейшим безумием. Гнев и ревность не объясняют все, и я теперь знаю, что после Корфу наш шкипер был во власти Лейтона, которому мы недаром не доверяли!.. О’Флаерти кончил признанием, что доктор, имевший долгую практику торговли на Невольничьем берегу, узнал некоторые секреты колдунов Бенана и Нигерии. Разоблачив вас, он побудил Язона пить, но то, что он поглощал, не было только обычным ромом или виски!