Рай на краю океана - Ларк Сара

Миссис Тэннер улыбнулась с видом знатока.

— Миссис Лерой, на некоторые вещи мужчины способны всегда, — заявила она. — А девушка мне сразу не понравилась, когда оборванкой явилась в наш город.

Зато Кура получила очки в графе «доброе имя». И миссис Миллер, и Пэдди Холлоуэй купались в лучах ее славы. Молодая певица сделала поминальную церемонию очень трогательной. Кура и сама плакала, чем окончательно завоевала все сердца. Поэтому никто и слова дурного не сказал, когда после мессы Калев Биллер поздравил ее с чудесным выступлением и предложил сопровождать ее на погребение, которое должно было последовать сразу же после церемонии. Шедшая рядом с ним Кура выглядела подобающе. Даже его мать, миссис Биллер, глядела на нее скорее заинтересованно, нежели недовольно.

А Илейн сидела рядом с Тимом, который пребывал в отличном настроении и, судя по всему, ожидал от лечения специалиста из Крайстчерча настоящего чуда. Говорили, что врач выправит переломы и наложит гипс. Возможно, ему понадобится для этого не один час, однако Тим был твердо уверен в том, что после этого быстро поправится.

— Я всегда был очень здоровым, Лейни. И в детстве тоже как-то ломал руку. Все очень быстро пришло в порядок. Пару недель…

Илейн знала, что доктор Лерой скорее настроен на пару месяцев в гипсе, но решила промолчать. Она отложила в сторону газету, которую читала Тиму, и задернула шторы. Молодой человек возмутился.

— Я не могу сейчас спать, Лейни. Сейчас ведь полдень, а я уже не ребенок! Ну же, почитайте еще немного или расскажите что-нибудь…

Илейн покачала головой.

— Вам нужен покой, Тим. Доктор Лерой говорит, что завтрашний день будет для вас очень тяжелым. — Она убрала прядь с его лба. Тим мог двигать руками, однако ребра у него были сломаны, из-за чего все движения верхней части туловища делались очень мучительными. Илейн пыталась по мере возможности щадить молодого человека, хотя Тим терпеть не мог, когда она помогала ему есть или пить. Неизбежный уход он принимал только от миссис Лерой, и даже это было ему очень неприятно.

Илейн осторожно поправила его одеяло. Она была так встревожена и так сильно нервничала, что едва не плакала. Она не разделяла оптимизма Тима. Кроме того, доктор Лерой сказал не «тяжелый», а «болезненный». Выправление переломов превратится в пытку, и было исключено, что ей позволят присутствовать при этом. Илейн надеялась, что Берте Лерой удастся уговорить Нелли Ламберт не приходить в это время к сыну.

Тим улыбнулся ей, так же неотразимо, как и раньше. Илейн снова вспомнился здоровый Тим, каким он был в день скачек. Пытаясь успокоиться, девушка провела рукой по его лбу.

Он подмигнул ей.

— Лучше всего я отдыхаю, когда вы держите меня за руку, — заявил он. Внезапно в его глазах сверкнуло что-то, что Илейн часто видела в глазах Томаса Сайдблоссома и что всегда пугало ее. — Когда вы гладите меня по лбу, это скорее возбуждает. Несмотря ни на что, я ведь все же мужчина…

Он потянулся пальцами к ее руке, однако увидел лицо девушки и тут же пожалел о собственных словах.

Мягкое, доверчивое выражение в глазах Лейни сменилось подозрением и страхом. Она резко отняла руку, словно обожглась. Конечно же, она останется рядом с ним; она обещала миссис Лерой. Но в этот день она больше не вложит свою руку в его.

Впрочем, на следующий день Илейн пришла снова, с раскаянием спрашивая себя, как она могла испытывать такое недоверие по отношению к Тиму и почему ей, кроме всего прочего, не удалось скрыть свой страх. Весь остаток дня Лейни вела себя с ним довольно холодно, и когда она уходила, он словно бы протрезвел. А ведь Тим нуждался в оптимизме и любой помощи. Илейн предчувствовала катастрофу еще прежде, чем поняла, что она произошла. Потому что первой она встретила Нелли Ламберт, которая рыдала, сидя за чашкой чая с Бертой Лерой.

— Он никогда больше не поправится! — обвиняющим тоном заявила она Лейни. Женщины в последнее время иногда встречались в клинике, однако, судя по всему, миссис Ламберт понятия не имела об отношении Илейн к Тиму. Казалось, она почти не замечает ее; Лейни с тем же успехом могла быть частью интерьера маленького госпиталя, равно как и живым человеком.

— Доктор из Крайстчерча опасается того же, что и мой муж. Он наложил на переломы гипс, но там осколочные переломы и сплющивания, и, конечно же, никто не может заглянуть вовнутрь — по крайней мере пока что, хотя в Германии будто бы некий Рентген недавно изобрел аппарат, который может это сделать. Доктор Портер был очень взволнован из-за этого. Что ж, Тиму это все равно не поможет. Так что вправлять переломы пришлось наудачу, и вероятность того, что все срастется идеально, равна нулю. Но как бы там ни было, он надеется, что сумел вправить хотя бы бедро, так что будем надеяться, что он сможет сидеть. Однако нужно ждать. Правда, Тим вел себя как настоящий мужчина. Можете пойти к нему, Лейни. Он будет рад.