Несущая свет. Том 3 - Гиллеспи Донна

Он был уже не в силах подняться с колен и продолжал сопротивляться, повинуясь лишь одному инстинкту. У него начала кружиться голова, на глаза наползал густой туман, приятный туман, все предметы словно отдалились, став какими-то расплывчатыми и непонятными. Он был словно воин многовековой давности, нашедший свою смерть на развалинах Трои.

Когда Сервилий услышал первые крики, раздавшиеся в спальных покоях Императора, он коротал время в игре с другим преторианским центурионом в ожидании времени, когда нужно будет заступать в караул. Он сразу же бросился опрометью по коридору к месту, откуда шли вопли о помощи, прихватив с собой десяток легионеров, свободных от дежурства. Обнаружив, что новобранцы Петрония с бесстрастными лицами загородили все проходы, он сначала пришел в замешательство, потом в ярость, поскольку жуткие крики, доносившиеся изнутри, принадлежали вне всякого сомнения самому Домициану. Коридор заполнялся прибывающими лоялистами. Сервилий обнажил меч и попытался войти в спальню через служебный вход. Обнаружив, что все двери надежно заперты с обеих сторон, он ринулся назад в прихожую и к своему удивлению обнаружил там подмогу Петронию. Это была отборная когорта Норбания, солдаты которого бесшумно проникли в коридор и выстроились по всей его длине, скрестив копья. Их лица были неумолимы.

Лоялисты сделали попытку прорваться через этот заслон, выставив перед собой щиты. Раздались взаимные угрозы и звон металла, но дальше ушибов дело не пошло. Обе стороны остерегались пускать в ход оружие, не желая проливать кровь своих же товарищей.

Сервилия изумило большое количество преторианцев, мешающих ему пройти к спальне. Лоялисты впали в замешательство, граничащее с унынием. Однако Сервилий не оставил своих попыток проникнуть в спальню и самому увидеть весь ужас происходящего там. Но теперь он действовал угрозами и просьбами.

Домициан, все еще живой, лежал на спине. Циклоп вырвал кинжал из руки Стефания, бормоча себе под нос, что Император преспокойно встретит свой сотый день рождения, если продолжать в том же духе. Парфений, задыхаясь, навалился всем телом на Домициана, прижимая его к полу. Он был близок к панике и готов расплакаться. В этот момент их глаза встретились, и Домициан словно загипнотизировал его. Парфений не мог отвести от его глаза.

— Парфений, почему? — с трудом выдохнул Домициан. — Я же доверял тебе. Чего тебе не хватало? Ведь я дал тебе все!

Парфению удалось, наконец, освободиться от взгляда Императора. Он отвел глаза в сторону.

— Прости меня! — прошептал он. — Не я обрек тебя на смерть. У меня не было иного выбора, кроме как идти с ними. Ты должен знать своего убийцу. Все это задумал и подготовил Марк Аррий Юлиан.

И в этот момент Парфению показалось, что душа вылетела из тела Домициана, словно смертельный удар Императору был нанесен этими словами, а не кинжалом, которым Циклоп аккуратно перерезал ему горло.

Домициан не почувствовал боли. Еще некоторое время его мозг продолжал работать.

«Итак, Марк, дружище, ты выиграл пальмовую ветвь. Ты — царь, а я остался в дураках. Думаю, что ты теперь испытываешь огромное наслаждение от того, что твой план удался не благодаря грубой силе, а благодаря твоей хитрости и невероятному терпению. Должно быть, это отняло у тебя целые годы. Ты был одержим манией убить меня. Лишь поэтому тебе удалось совратить преторианцев, мой двор, мою жену и вне всякого сомнения — Сенат. Ты добровольно обрек себя на пытки, лишь бы твой зловещий умысел не стал известен раньше времени. В тебе говорила ненависть эпических пропорций. Да, когда-то ты уважал меня, но это чувство было кратковременным и неустойчивым. Что заставило этот огромный и таинственный разум восстать против меня и спланировать это убийство? Если ты думаешь, что я хоть что-то понимаю, ты ошибаешься. Нет, мне ничего не понятно. Не обольщайся этой якобы достойной и благородной победой, Марк. Я умираю так, как умер Аристос, которого погубило подлое жульничество».

В спальню ворвался Сервилий. С обнаженным мечом он ринулся на пятерых убийц, которые все еще стояли на коленях, склонившись над телом Домициана. Стефанию выпало несчастье первым оказаться на его пути. Сервилий мгновенно расправился с ним, поразив метким ударом прямо в сердце. Не успел Стефаний повалиться на тело Домициана, как здесь уже оказались преторианцы Петрония, которые обезоружили Сервилия, рухнувшего под ударами их щитов и кулаков.