Ключи от рая - Сэндс Линси

— Не часто, — кивнул Рольф.

— Ну а на мою долю это выпадало уже не раз. Шотландцы, доложу я вам, совсем не похожи на англичан.

— Я и сам это заметил, — отозвался Рольф.

— Ого! И кто же так раззадорил моего братца?

Узнав голос сестры, Дункан свободной рукой нанес удар в челюсть скрестившему с ним меч мужчине, обернулся, воткнул меч в землю, заключил Шинейд в медвежьи объятия и закружил ее.

— Поздравь меня, детка. На свете нет человека счастливее меня!

— Вижу, братец. — Когда Дункан отпустил сестру, она, улыбаясь, отступила на шаг. За ней стояли кузен Дункана Аллистер и кузина Эльфрид. — А теперь объясни почему.

— О чем я мечтал с восемнадцатилетнего возраста? Ради чего загонял своих людей чуть не до смерти? Какое у меня самое сокровенное желание?

Шинейд Данбар склонила голову набок.

— Расширить замок и заменить старые стены на новые?

— Да! — радостно воскликнул Данбар. — И теперь мы сделаем это! Более того, выроем новый колодец! Купим хороших лошадей! И даже увеличим поголовье овец!

— И на какие же деньги ты собираешься все это осуществить? — скептически осведомилась Шинейд.

— На деньги английского короля.

— Да ну? — усомнилась Шинейд. — А с чего это король Англии так расщедрится?

— Потому что я приму его предложение и женюсь на англичанке.

— Женишься? — В голосе Шинейд прозвучала такая боль, что Дункан ощутил чувство вины. Оживление его исчезло.

Шинейд, единственная сестра Дункана, принимала участие во всех его играх. Когда же умер их дядя и его дети, Аллистер и Эльфрид, переехали к ним, они уже вчетвером носились по двору и играли в войну, а впоследствии начали ходить в лес охотиться. С того времени как мальчики стали обучаться военному искусству, Эльфрид и Шинейд учились вместе с ними, против чего никто не возражал. Поэтому теперь девушки владели мечом не хуже братьев.

— Она, должно быть, урод уродом, если король согласен отвалить за нее круглую сумму, — презрительно бросил Аллистер, становясь рядом с Шинейд.

Не обратив внимания на кузена, Дункан смотрел на бледную сестру, плотно сжавшую губы. Высокая, как и все в семействе Данбаров, Шинейд в отличие от широкоплечего брата с рыжими вьющимися волосами, унаследованными от отца, походила на стройную и темноволосую мать. Ее черные как ночь волосы ниспадали до пояса. Эта сильная и красивая двадцатичетырехлетняя девушка до сих пор была не замужем.

Дункан выругался и повернулся, собираясь уйти.

— Куда ты? — Шинейд схватила его за руку. Дункан ободряюще улыбнулся сестре:

— Пойду поторгуюсь. — Высвободив руку, он направился к замку.

Придется жениться на англичанке из-за денег и ради Шинейд. Он попросит короля оказать ему ответную услугу: заставить лорда Шервелла, помолвленного с сестрой, либо сдержать слово и жениться на ней, либо освободить ее, чтобы она могла выйти замуж за другого. Пора покончить с неопределенностью. Сестра уже который год ходит сама не своя.

Дункан принял решение.

Глава 1

— Англичане едут!

— Что? — Ангус Данбар потряс седой головой, выходя из полупьяного оцепенения, в котором пребывал последние дни, и огляделся. Младший сын конюха выбежал из дверей замка во двор. — Эй, малец! Что случилось?

— Англичане уже на мосту! — радостно крикнул мальчишка и захлопнул дверь.

— Черт! — С трудом поднявшись, Ангус потряс за плечо сына, который спал, уронив голову на стол. — Дункан! Вставай, парень. Она приехала. Да просыпайся же, черт тебя подери!

Взяв со стола кувшин с элем, Ангус схватил сына за волосы и плеснул элем ему в лицо. Очнувшись, Дункан так энергично тряхнул головой, что брызги полетели во все стороны.

— Поднимайся, парень! Твоя невеста уже здесь.

— Кто?!

Голова у Дункана раскалывалась. Застонав, он снова опустил ее на руки.

Дункан, конечно же, перебрал и уже не помнил, когда в последний раз был в таком состоянии. Они с отцом много пили с тех пор, как две недели назад уехали англичане. Они то ли праздновали, то ли, наоборот, справляли поминки. Он, Дункан Данбар, наследник лэрда^[1] Данбара, согласился жениться. Двадцатидевятилетний мужчина наконец-то готов отказаться от свободы и взять на себя ответственность за жену, а впоследствии, возможно, и за своих детей.

Вот черт! Угораздило же его ввязаться в это дело! Свобода дороже любых денег! «А может, еще не поздно все отменить?» — с надеждой подумал Дункан.