Роковой шаг - Холт Виктория

— Всегда правят женщины, хотя иногда они вынуждены это делать через мужчин, но будьте уверены, у них в правительстве всегда есть рука, продолжала Арабелла.

Тогда Карлтон стал ругать и ее и весь женский пол, но делал это так, что было ясно, как он восхищается женой. Мы знали, что он имеет особое пристрастие к женской половине общества, так что все это добавляло более светлую ноту к общим размышлениям о том, какие испытания ждут нас в будущем.

28 июня у Дамарис начались схватки. Роды были длительные и трудные; ребенок родился только 30-го числа. Какова была наша радость, когда мы узнали, что родилась здоровенькая девочка! Дамарис была совсем без сил, и мы, конечно, беспокоились о ней, но даже это быстро прошло.

— Это пойдет ей на пользу, — сказала Приспилла.

Джереми сидел у постели Дамарис и держал ее за руку. Я тоже была там и никогда не забуду восторженного выражения глаз Дамарис, когда ей в руки дали ребенка.

Ребенок был здоровый. Наконец-то она достигла своей цели.

Начались длительные совещания в семье на тему, как назвать эту самую драгоценную, самую важную маленькую девочку. Карлтон хотел, чтобы она была Арабеллой, а Арабелла сказала, что если ее надо назвать именем члена семьи, то почему не Присциллой? Ли заметил, что это великолепная идея, но Джереми возразил, что, когда у членов семьи одинаковые имена, всегда возникает путаница, даже через несколько поколений.

Дамарис вдруг решила, что она назовет девочку Сабриной. Это имя внезапно пришло ей в голову, и Джереми сказал, что, конечно, Дамарис принадлежит здесь последнее слово, и он полностью поддерживает ее, считая это имя подходящим.

Итак, малышка стала Сабриной, и мы еще добавили имя Анна — в честь королевы.

Через несколько дней после ее рождения случилось знаменательное событие. Водянка, давно мучившая королеву, затронула ее мозг. Королева Анна умерла.

Несмотря на то, что уже некоторое время она была больна, смерть ее стала ударом. Вряд ли ее можно было считать умной женщиной, но при ее правлении значение страны возросло. Ее окружали хитрые политики и самый блистательный генерал всех времен в лице Джона Черчилля, герцога Мальборо. Никто не мог сказать, что она не выполнила свой долг, пытаясь дать стране наследника: у нее было семнадцать детей, и только один выжил в младенчестве, но и он — бедный маленький Глочестер — умер одиннадцати лет от роду. Таким образом, своей смертью она погрузила страну в кризис.

За два месяца до этого умерла курфюрстина София, дочь Елизаветы — дочери Якова I, что и было причиной притязания Софии на трон. Она упала, гуляя в саду возле своего дворца. Говорили, что ее смерть наступила в результате апоплексического удара, вызванного ее волнениями по поводу разногласий из-за состояния дел в Англии.

Однако, оставался еще ее сын Георг как наследник от протестантской ветви.

Анна не могла даже слышать о Георге и всегда называла его не иначе, как «Германский мужик». Это было одной из причин, почему она склонялась на сторону своего единокровного брата Якова Стюарта и хотела вызвать его из Франции.

Таково было состояние дел в стране, из-за которого мужчины в нашей семье все время спорили, а женщины молились, чтобы глупые мужчины опять не развязали войну, выясняя, кто доджей стать их королем — германский Георг или Яков Стюарт.

— Не понимаю, почему мы все не можем жить в мире, — сердито заявила Приспилла. — Их войны несут только страдания людям, которые согласны жить в мире друг с другом.

Карлтон восторгался таким поворотом дел. Болингброк, этот отъявленный якобит, был застигнут врасплох смертью королевы. Он надеялся, что у него еще будет время, чтобы согласовать действия со своими друзьями-якобитами. Однако, он опоздал. Партия вигов подготовилась лучше: они взяли под стражу сторонников ведущих якобитов, занимавших высокие должности, и просто провозгласили Георга Ганноверского Георгом I, королем Англии.

* * *

Сабрину-Анну крестили в сентябре, так как не хотели откладывать дольше из-за наступающей зимы. И вот в конце месяца когда погода была еще теплая и на деревьях золотились листья, церемонию совершили в церкви Эверсли в присутствии всех членов семьи.

Радостно было видеть сияющую Дамарис, у которой наконец-то появился свой собственный ребенок. Она была бледна, но счастье озаряло ее лицо, и болезненный вид не мог скрыть ее огромного удовлетворения. С тех пор как Джереми женился, я первый раз видела его таким довольным. Я сама была очень счастлива, и даже больше того, чувствовала… облегчение. Больше мне не надо было беспокоиться о них. Судьба отблагодарила их за то, что они сделали для меня.