Много шума вокруг волшебства - Райс Патриция

– Тогда разговаривайте с ней, как джентльмен с леди, а не как пират со своей жертвой. У вас есть камердинер?

Он нахмурился, и по его лицу словно туча пробежала.

– А почему, по-вашему, я ношу эти фитюльки?! – Он поднял вверх руку с отделанной кружевом манжетой.

Хотя кружев было гораздо меньше, чем обычно носили мужчины, они были очень тонкими и изящными, и когда он поднял руку и рукав сполз вниз, она увидела бронзовую и необыкновенно красивую мускулистую руку. Синда постаралась скрыть свое восхищение, но готова была сию же минуту запечатлеть на холсте эту мощь мужской руки. Впрочем, она тут же напомнила себе, что больше не пишет портреты.

– Найдите своего камердинера, – строго сказала она, стараясь не показывать волнения. – А я скажу садовнику, что вам нужны цветы. И приготовьте какой-нибудь комплимент. Когда будете готовы, первой к леди войду я, но если вы станете на нее кричать, я вас поколочу. – И что с ней стряслось? Она в жизни никому не угрожала.

Трев таращился на нее целую минуту. Его угольно-черные глаза насквозь прожигали Синду, а ее резкость он просто пропустил мимо ушей.

– Но вы не сбежите, – скорее приказал, чем попросил Трев.

– Разве я похожа на трусиху? – возразила она, в глубине сердца зная, что была таковой, ведь сбежала же она от него.

Он не ответил и отправился к себе, оставив Синду мучиться в неведении. Узнал ли он ее? Может, поэтому он так с ней обращается? Может, ей нужно поскорее убежать? Нет ничего легче, как уйти к Кристине и скрыться в огромном поместье ее мужа. Там ее никто не достанет.

Но даже когда Трев бесновался, в глубине его глаз Синда видела боль, а его голос выдавал искреннюю озабоченность. Если он действительно оплачивал все расходы поместья – не надеясь на их возмещение, – тогда стоило ему немного помочь.

Тщательно выбритый, напудренный и напомаженный, Трев повел плечами в сковывающем движения застегнутом жилете и узко пригнанном в талии камзоле, стараясь не смотреть в зеркало. Его камердинер был в восторге от того, что хозяин согласился надеть красочный жилет с вышитыми по ткани павлиньими перьями. Сначала Трев гневно воспротивился намерению камердинера напудрить ему волосы, но, вспомнив об ожидающей его внизу суровой даме, уступил. В результате пустоголовый щеголь чуть сознание не потерял от счастья.

Слов нет, эта Люси Джонс была очаровательной девушкой! Трев дернул себя за шейный платок скорее для того, чтобы ослабить его узел, чем позволить своим мыслям задержаться на воспоминании о ее круглых грудях, прижатых к его боку, и тоненькой талии.

Она выговаривала ему, как будто он был мальчишкой. Тревельян задумался. Нет, женщина, способная обозвать его жестоким негодяем, не годилась в жены. Ему нужна нежная и добрая подруга жизни.

Спускаясь в холл, он увидел, что она составляет букет из ярких осенних цветов и листьев. Капор сполз ей на плечи, и волна каштановых волос с богатым золотистым оттенком освободилась от шпилек. В потоке солнечного света, падавшего из верхних окон, цвет этих волос составлял поразительный контраст с нежно-кремовой кожей ее груди, проглядывавшей в кружевной пене декольте. Она сняла свой передник и вымыла руки и лицо. Она уже не была похожа на художницу, а была такой же достойной леди, как и все, которых он знал.

Конечно, такая сварливая черепаха не годилась ему в жены, но ощутить рядом с собой в постели это молодое тело с соблазнительными округлостями было весьма заманчиво. После возвращения в Англию у него не было женщин. И ему нужно позаботиться об этом поскорее, раз даже такая колючая ежиха кажется ему соблазнительной.

Ему нужен был друг. Что ей сказать, чтобы она встала на его сторону? Она что-то весело напевала, отрезая длинные черенки цветов и расставляя в вазе цветы, создавая изящный букет из массы растений и злаков, и выглядела как ожившая Персефона. Трев надеялся, что она переведет его простые грубые слова на язык, понятный жене Лоренса. Даже под страхом смерти он не мог бы блистать красноречием.

Услышав на лестнице его шаги, она посмотрела на него, и он едва не споткнулся, ослепленный ее улыбкой. В самом деле, она заставляла его сердце биться, как у неопытного мальчишки. Это ни к чему!

Тревельян быстро пробежал оставшуюся часть лестницы, стуча проклятыми высокими каблуками модных туфель, которые заставил его напялить камердинер.

– Ну а теперь, когда я выгляжу, как женщина, вы считаете, она снизойдет до беседы со мной? – недовольно пробурчал он.