История Пурпурной Дамы - Крючкова Ольга Евгеньевна

Затем гости сняли обувь при входе в павильон, босиком проследовали внутрь через низкий и узкий вход, символизирующий окончательный выход за границы обыденного мира, и расположились на татами подле невысоких столиков.

В жаровне уже пылал огонь, а вода в котле, предназначенная для приготовления чая, специально набранная из горного ручья, уже закипала.

При входе в павильон гости поклонились в стороны ниши, в ней располагались свиток с изречением мудрецов, букет цветов и курительница, распространявшая тончайший аромат благовоний.

Хозяин вошёл в павильон после гостей, дабы те успели оценить внутреннее убранство павильона.

Войдя в домик, хозяин поклонился гостям и занял своё место – напротив них, около очага. Рядом с местом хозяина были расположены необходимые для приготовления напитка предметы: деревянная шкатулка с чаем, чаша, бамбуковая мешалка. Пока вода в котле нагревалась, Фуджико и прислужницы подали гостям лёгкую закуску-кайсэки, состоящую из простых традиционных блюд, дабы те не ощущали голода. После кайсэки гости на некоторое время вышли из чайного павильона, чтобы размять ноги и подготовиться к основной части церемонии – совместному питью густого чая.

Во время прогулки, согласно регламенту церемонии, гостей Тамэтоки сменил в нише свиток и композицию цветов, Митисада и Кейко между тем не теряли времени даром.

Митисада увлёк Ояко в заросли кустов и в порыве переполнявших его чувств обнял её. Девушка ничуть не смутилась, хотя ей следовало бы это сделать. Ибо подобное поведение во время чайной церемонии осуждалось. Но желание и молодость отмели все формальности и преграды: юноша девушка сомкнули объятия…

Тут же недалеко объяснялись Кейко и Мурасаки.

– Вы слишком сдержанны, – упрекал свою невесту Кейко. – Неужели я некрасив и вы ко мне совершенно равнодушны?

Мурасаки стояла подле жениха потупив очи в долу. Наконец, она произнесла:

– Вы очень привлекательны, господин Кейко… Однако… Вы же понимаете я не могу вести себя порывисто… Это не подобает девушке моего положения… – смущённо пролепетала она.

– Разумеется, вы правы! – поспешно согласился Кейко. – Но вы хотя бы могли намекнуть мне, что я вам не безразличен!

Мурасаки воззрилась на жениха. Ей хотелось признаться: свадьба ей не к чему! Она не хочет выходить замуж и покидать имение отца. Но как это объяснить?! Ведь такое признание недопустимо…

– Я буду вам послушной женой… – лишь сказала она, и резко развернувшись, насколько позволяло её многослойное кимоно, медленно «поплыла» к павильону.

Кейко тяжело вздохнул и в сердцах произнёс:

– Холодна, как лягушка… И с этой особой я буду должен делить ложе?! Впрочем, всё равно… Возьму наложницу, а потом сделаю её визитной женой.

Он огляделся, опасаясь, не услышал ли кто его опрометчивых слов? – и, уверовав, что вокруг никого нет, отправился на продолжение церемонии. Но он ошибся, в кустах стояла вездесущая Фуджико. Она прекрасно видела, как повела себя Мурасаки и всецело одобрила её поведение. Но она также украдкой наблюдала за тем, какие бесстыдства вытворяли в укромном уголке Митисада и Ояко.

Фуджико решила, что обязательно обо всём сообщит госпоже Найси. А та уж сама пусть решает: устраивать ли дочери выговор или нет.

Гости снова собрались в павильоне: началась самая ответственная часть церемонии – приготовление и питьё густого порошкового зелёного чая. Весь процесс происходил в полном молчании. Гости внимательно наблюдали за действиями хозяина, прислушиваясь к потрескиванию огня в жаровне и бурлению закипающей воды.

Хозяин, как и подобает в подобных случаях, произвёл символическое очищение всей используемой утвари, а затем уже приступил к приготовлению чая. Тамэтоки придерживался строжайшего регламента: все его движения были строго выверены и доведены до совершенства.

Он засыпал чай в керамическую чашу, в неё же залил небольшое количество кипятка. Затем содержимое чаши размешал бамбуковой мешалкой до превращения в однородную массу и появления зелёной матовой пены. После чего ещё добавил кипятка, чтобы довести напиток до нужной консистенции.

Чашу с приготовленным чаем, хозяин с поклоном передал гостям, традиционно – по старшинству, начиная с самого старшего или самого почётного гостя. Гость, а это был губернатор Масамунэ, на левую ладонь положил шёлковый платок-фукуса, принял чашу правой рукой и уже, затем поставил её на левую ладонь. Кивнув следующему по старшинству гостю, губернатор столичных провинций, отпил из чаши.