Новобрачная - Бенцони Жюльетта

– Я дал себе слово, что в будущем построю корабль, похожий на «Америку». Ты не можешь себе представить, как я был сражен этим вытянутым носом, похожим на стрелу эспадрона. К тому же Стирс придумал сделать паруса из хлопчатобумажной ткани и машинным способом, вместо льняных обычных грубых парусов! Это было необычно… – «Аскья» похожа на «Америку»?

– Конечно, со временем инженеры внесли маленькие новшества. В 1888 году был создан корабль «Говернор» с пятью мачтами, а через два года появился «Жорж В. Уэллс» с шестью мачтами… Мой корабль действительно похож на «Америку». У него такой же черный корпус, но больше на одну мачту, в то время как у «Америки» их было только две, и паруса моей яхты красные.

– Почему?

– Такое было желание. «Аскья» носит имя вулкана. Мне казалось это очень впечатляющим… Чтобы утешиться после смерти твоей бабушки, я начал ее строить. Когда она была жива, я не очень много плавал. Она ненавидела море…

– Как так случилось, что вы, столько прожив в Англии и в Америке, не женились на иностранке?

Вдруг наступило молчание. Дед застыл в оцепенении, и глаза, всегда такие живые, погасли. Он отвернулся, и Мелани увидела, как его пальцы сжимают трубку. Почувствовав, что совершила бестактность, она тоже замолчала. Затем робко спросила:

– Я сказала что-то не то?

Он ей печально улыбнулся. У Мелани сжалось сердце от этой улыбки. Но все-таки это была улыбка.

– Нет, ты ничего не сказала плохого. Я действительно чуть не женился там, но отец решил этот вопрос по-другому. Я уже давно был помолвлен с Эрминой, «дорогой мамочкой», которая была дочерью высокопоставленного должностного лица, как ты знаешь. И я послушался…

– Извините, возможно, это не очень скромно… но это значит, что вы ее не любили?

Он серьезно посмотрел в эти огромные на маленьком личике глаза цвета спелой сливы, которые, в свою очередь, изучали его очень внимательно. Прежний Тимоти очень нежно улыбнулся:

– Признаюсь тебе, не с самого начала. Передо мной стоял другой образ, который мне трудно было забыть, но твоя бабушка была восхитительной женщиной. Со временем я ее полюбил, рождение же твоего отца сделало меня счастливым человеком.

– Но не рождение дяди Юбера?

– Конечно, тоже! Я не представлял тогда, что он будет интересоваться спортом больше, чем делами, и это его безразличие удвоило еще боль утраты Франсуа, но, к счастью, провидение мне послало Оливье Дербле. Ты его знаешь?

Нет. Мелани никогда не встречала еще дедушкиного заместителя. Знала только одно: ему было около тридцати, как-то дядя Юбер сказал, что он, вероятно, родился прямо на бирже и никогда ее не покидал, а мать вздыхала, когда заговаривали о нем, и говорила, что не встречала человека скучнее… но она этого деду не сказала.

– Я тебе его покажу скоро, – сказал в заключение дед. – Он личность заметная… Кстати, о чем я тебе рассказывал и как наш разговор зашел об этом? Кроме того, уже поздно, – добавил он, подняв глаза к часам в медном корпусе, которые висели на одной из стен каюты-салона. Иди скорее спать!

Мелани спала долго, и солнце уже было высоко, когда проснулась и вышла на палубу, которая раскачивалась теперь на больших волнах Атлантического океана. Побережье совершенно изменилось: не было больше пышной зелени, спускавшейся прямо к морю, не было маленьких бухточек с высокими кранами, цапель и морских птиц, виднелась только отвесные прибрежные скалы, покрытые скудной травой, и рифы, обтесанные западными ветрами. Порты были не-многочисленны и, по мнению Морвана, рулевого, совершенно недоступные в непогоду.

– К счастью, мы ненадолго в этих местах, – сказал он девушке доверительным тоном. – Корабль очень солидный, быстроходный, но буря испортила бы вам впечатление. Да, месье Тимоти очень хочет вам показать Тинтагель!

– Разве это интересно?

Он переложил жевательный табак за другую щеку, сплюнул за борт коричневую слюну и сказал:

– Конечно, да. Это такое место, которое, раз увидев, не забудешь…

И действительно, высокая скала Тинтагеля, у подножья которой океан стонал, как привязанный дракон, вызвала крики восторга у Мелани. Старинная разрушенная крепость графов Корнуолла, вероятно, построенная еще во времена норманнов возле античного монастыря, величественная, великолепная громада, пропитанная историей и овеянная легендами, казалась вышедшей из романа о Рыцарях Круглого Стола. Здесь красавица Игрен родила короля Артура, король Марк застал однажды вечером свою жену Изольду в объятиях Тристана, а под скалами открывался вид на пещеру волшебника Мерлина.