Пронзенное сердце - Картленд Барбара

Когда была произнесена священная клятва и лорд Колуолл низким голосом повторил: "Этим кольцом я сочетаюсь с тобой, своим телом я поклоняюсь тебе", Наталия ощутила, что ее душой овладел некий божественный восторг, и на глаза навернулись слезы счастья.

Она стала его женой! Она принадлежит ему! Целых три года мечтала она об этом мгновении!

Как и рассчитывал лорд Колуолл, торжественный прием просто ошеломил всех гостей. Они восторгались глазированной кабаньей головой, гусями, фаршированными омарами, лебедями, начиненными персиками. Поданный на стол фазан с огромным, похожим на опахало, хвостом, вызвал всеобщее восхищение.

Перемены следовали одна за другой, а золотые кубки непрерывно наполнялись шампанским. И хотя гостей было великое множество, за каждым стулом стоял лакей. Даже в самых смелых мечтах Наталия не решалась представить себе подобное великолепие.

Убранная цветами столовая действительно превратилась в "царство красоты". Девушка с удивлением отметила, что ее муж, несмотря на необычайно твердый и стойкий характер, а также присущую мужчинам сдержанность, любит цветы и много внимания уделяет саду. И в этом они схожи, подумала девушка, всей душой стремившаяся узнать, в чем еще совпадают их взгляды.

"Теперь я понимаю, — сказала себе Наталия, — почему его светлость хотел, чтобы я получила хорошее образование! Ведь его знания гораздо глубже, чем даже у папы!"

Собравшиеся уезжать гости подходили к Наталии и желали ей всего наилучшего и счастья в семейной жизни. Глаза девушки сияли, а щеки заливал нежный румянец. Польщенная множеством комплиментов, она вышла из зала. Затем, попрощавшись с отцом, направилась в свою спальню.

"Теперь в доме будет тихо и спокойно", — думала Наталия, спускаясь по мраморной лестнице. В холле ее ждал Геральд. На время праздника его заперли в одной из дальних комнат, и сейчас он радовался вновь обретенной свободе.

Наталия погладила его, и пес, не отступая от девушки ни на шаг, проводил ее в гостиную, где она надеялась найти лорда Колуолла. Однако ее ожидания не оправдались, и она села на коврик у камина, решив немного поиграть с собакой.

Внезапно Наталия услышала голоса, доносившиеся, как она догадалась, из соседней комнаты. Ей уже было известно, что гостиная, где она сейчас находилась, с времен норманнского завоевания называлась Золотым залом, а смежное с ней помещение — Серебряным залом. Именно в Серебряном зале и звучали голоса, один из которых, более низкий, принадлежал лорду Колуоллу, а другой — сэру Джеймсу Парку.

"Вот и он скоро уедет, — подумала девушка. — Он оказал его светлости неоценимую поддержку, во всем помогая ему".

Дверь в Серебряный зал, располагавшийся справа от камина, была приоткрыта, и Наталия, немного приблизившись, услышала слова сэра Джеймса:

— Она очаровательна, Ранульф, ни в одной женщине я не встречал подобного изящества и утонченности! Надеюсь, теперь, мой мальчик, ты выбросил из головы весь этот вздор, буквально ошеломивший меня. Ты полюбишь эту прелестную девочку и будешь с ней счастлив!

— Никогда! — Ответ прозвучал резко и громко.

— Выслушай меня, Ранульф. Наталия не обычная, пустоголовая вертихвостка, которых можно встретить на каждом шагу. Ей недостаточно занять место во главе твоего стола. Она умна и чутка, ей нужно от жизни гораздо больше!

— Я уже сказал вам, что именно хочу получить от женитьбы, — отрезал лорд Колуолл. — Если вы, сэр Джеймс, забыли, я напомню, что жена нужна мне для того, чтобы родить сына! Это все, что от нее требуется, за исключением, естественно, ее девственности и чистоты, что на этот раз не вызывает у меня сомнений!

— Ранульф, ты хоть раз взглянул на Наталию? Зная ее мать, я ожидал, что девочка будет мила и очаровательна, но, увидев ее, был поражен столь неординарной внешностью. От ее красоты просто дух захватывает.

— Вы опять все преувеличиваете, сэр Джеймс, — едко заметил лорд Колуолл. — Позвольте заверить вас, что никакая женщина, даже столь прекрасная, как Наталия, не заставит меня полюбить ее. Кроме того, я приложу все усилия, чтобы и с ее стороны не допустить подобного. В моей жизни нет места этим отвратительным эмоциям.

Наступила тишина.

— Могу только молиться, — наконец произнес сэр Джеймс, — что со временем кто-нибудь из вас — ты, Ранульф, или, возможно, Наталия — изменит свое мнение.

— В таком случае ваши молитвы не будут услышаны, — холодно заявил лорд Колуолл.