Миром правит любовь - Ли Эйна

– Не надо на все смотреть в таком мрачном свете, Роуз. Что в этом такого ужасного? У тебя под платьем наверняка есть нижняя рубашка и панталоны. Я такие сколько угодно видел в витринах магазинов.

– И не только там, я уверена.

– Считай, как тебе будет угодно. Я захватил с собой кусок мыла и собираюсь сейчас прыгнуть в воду, смыть с себя пыль и грязь и освежиться. Я не буду полностью раздеваться, если тебя это сделает счастливой.

– Да вы просто джентльмен, Маккензи, – произнесла Роуз едко.

Он быстро разделся до исподнего и нырнул в воду.

– Роуз, иди сюда, повеселись, – пропел он.

Минут пять она наблюдала, как он намыливается и ныряет в воду, а потом отфыркивается. Наконец ей стало завидно. Страстное желание сбросить с себя жаркие покровы душной одежды и присоединиться к нему стало невыносимым. Но ведь именно этого он и хотел. Вместо этого она только сняла фартук. Аккуратно сложила его и отложила в сторонку. Потом, сняв туфли и чулки, она подвернула юбку и села на нее, опустив ноги в воду.

Прохладная вода показалась ей восхитительной. Она сидела и наслаждалась. В это время Зак намыливал голову.

– Вам бы следовало постричься, Маккензи.

– У меня есть пара ножниц в седельной сумке, если только ты умеешь стричь, – сказал он, вылезая из воды.

– Женщина должна знать, как это делается, Маккензи. Парикмахера часто не так легко найти, как брадобрея.

Он подхватил свои джинсы, пропал на минуту в кустах и вышел оттуда уже в штанах, неся в руке мокрые подштанники. Крепко их выжав, он расстелил их сушиться на траве.

Роуз снова спряталась в тень деревьев и смотрела, как Зак вытаскивает из седельной сумки необходимые инструменты.

– Я ничего вам не обещала, – запротестовала она, когда он вручил ей расческу и ножницы.

– Я тебе доверяю, Роуз. – Он сел на землю рядом с ней, и она, встав на колени, принялась кромсать его волосы. Они были густыми и блестящими, и ей было жаль их резать. Не заметив, как это произошло, она увлеклась и с энтузиазмом защелкала ножницами.

Сев в «парикмахерское кресло», Зак» сразу же закрыл глаза и предался свободному течению мыслей. Как обычно в послед-нее время, он думал о Роуз – наверное, это была любовь с первого взгляда.

Никогда прежде он не встречал таких женщин, как Роуз Дюбуа. Ее симпатичное лицо, ярко-рыжие волосы и эти невероятно голубые глаза – все вместе свело на нет его многочисленные попытки не обращать на нее внимания. Она, несомненно, знала, какое впечатление произвела на него, и не скрывала этого.

Но он не мог сдержать улыбки, потому что она была права. Дело было не в этом изумительном лице, не в роскошных рыжих волосах, не в пронзительных голубых глазах. Ее губы, которые так и просили поцеловать их, обещали ему множество других, еще более сладких поцелуев. Как бы она ни сопротивлялась и что бы ни говорила, а ей это тоже нравилось. Ее тело стало для него самым желанным; он знал, что найдет в нем то, чего не встречал никогда раньше с другими женщинами. И аромат, какой обольстительный аромат!

– Я мог бы найти тебя и в темноте.

– Что? – переспросила она.

– Духи. По ним можно найти тебя в темноте, Роуз.

– Приятно осознавать это, если когда-нибудь я потеряюсь, – бросила небрежно. – Ну вот, готово. Так вы выглядите гораздо лучше.

Роуз протянула ему гребень и ножницы, потом стряхнула волосы с его плеч.

Ее прикосновение к его обнаженному телу прошло сквозь него как электрический ток и перевернуло все его внутренности.

– Может быть, ты меня и побреешь тоже?

– А вы уверены, что доверите мне бритву, которая будет так близко от вашего горла? – поддразнила она его.

– Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях, мисс Роуз. – Он взбил мыло в чашке для бритья и подал ей.

– И поэтому-то вы связались с шайкой Джесса Тейта? – Она размазала мыльную пену по его щекам и подбородку.

– Где это ты научилась брить мужчин, Роуз? Она ответила не сразу.

– Мой отец научил меня. А теперь слегка откиньте голову назад и не двигайтесь. – Она стала соскребать бритвой мыло вместе со щетиной.

Он не мог говорить, пока она брила его подбородок, но зато мог наслаждаться ее близостью, когда она склонялась над ним. Ее рот был слегка приоткрыт, и она водила языком по верхней губе, повторяя движения бритвы по его щекам. Ее восхитительные губы были всего в дюйме от него, а волосы свободно свисали, закрывая их обоих, как шелковистым занавесом.