Страсти по императрице - Бенцони Жюльетта

- Какой высокий! И какой красивый! У него голубые глаза, он такой нежный, романтичный!… А какая очаровательная бородка!

В тот день мадемуазель де Стеенхаульт, ее наперсница, оторвала взор от вышивания и нежно улыбнулась девушке:

- Особенно необычна эта бородка. Признаюсь, никогда не видела, чтобы так стригли бороды. Эрцгерцог сам вводит моду.

В самом деле, Максимилиан долго думал, как ему стричь бороду. Чтобы не походить на других, решил выбрить посреди подбородка полоску и разделить бороду на две равные пряди, которые игриво загибались к щекам. Бородка имела замечательный светло-золотистый цвет, все это вместе являло шедевр стрижки, и перед ним не устояло слабое сердце юной бельгийской принцессы, особенно если еще посмотреть на великолепный мундир императорского флота.

- Вашему Высочеству ведь известна истинная причина путешествия принца. Его мать эрцгерцогиня хочет, чтобы он как можно скорее нашел себе жену. Вот он и просматривает всех европейских принцесс… но до сих пор никого не нашел.

Шарлотта так и зарделась от смущения - и сделалась еще милее. И правда, ей не занимать очарования: темноволосая, необычные глаза - черно-зеленые, с золотыми блестками; кожа напоминает о камелии; изящные, нежные черты лица и тонкая талия, какую редко у кого увидишь. Но глядя на компаньонку, она принялась крутить концы своего пояска.

- Как вы полагаете, моя милая… есть у меня шанс ему понравиться?

Мадемуазель де Стеенхаульт от всего сердца рассмеялась.

- Да если он посмотрит на вас всего однажды,- клянусь, не сможет остаться равнодушным, мой ангел! - нежно заверила она.- Убеждена - вы одна из самых красивых принцесс Европы!

Шарлотта, вздохнув, покачала головой.

- Говорят, императрица Елизавета так прекрасна - с ней не сравнится ни одна женщина.

- Конечно, но императрица есть императрица, не думаю, что она еще раз выйдет замуж. Но вы вполне выдерживаете сравнение с ней.

Немного ободрившись, Шарлотта ушла выбирать платье для вечернего бала. Отец проявил чрезвычайную щедрость и подарил ей накануне визита эрцгерцога несколько туалетов. Перед Шарлоттой встал очень серьезный вопрос: понравится она ему в светло-зеленом платье или в белом?

К несчастью, Максимилиан на нее даже не взглянул. Его все больше увлекала эта роль императорского туриста, а когда он смотрел на даму, всякий раз мысленно сравнивал с прелестной графиней фон Линден… И та, которая привлекла внимание, переставала его интересовать. Зато само пребывание в этой стране его очаровало, и он продолжал посылать домой многочисленные письма с пространными и тщательными описаниями страны и ее двора. Вот пример: «Культура выращивания цветов здесь самая замечательная из всех, что я когда-либо видел. Во всех городах меня ожидали прекрасные кареты. Однако меблировка дворцов не очень красива. Пригород Лекена славится тем, что там находится прекрасная резиденция, но королевский дворец в Брюсселе не имеет даже каменной лестницы. Мне кажется, все здесь построено из дерева…»

Другой темой писем стала его кузина, эрцгерцогиня Генриетта, ставшая герцогиней Брабантской и отказавшаяся от своей детской привычки распрягать пони молочников, чтобы покататься на них верхом. Утешилась тем, что поглощала в громадном количестве пищу, обретя фигуру почти квадратную.

Однако, надеясь развлечь родных сплетнями и описаниями, Максимилиан заблуждался. Эрцгерцогиня София, решив, что он над ней издевается, окунула перо в самые ядовитые чернила и написала сыну одно из тех писем, что умела сочинять только она: «После всего Генриетта пристроена и больше не представляет интереса. Но ты-то, Максимилиан, дал ли себе труд взглянуть на дочь Леопольда? Или намерен стать профессиональным мемуаристом?»

Получив взбучку, эрцгерцог открыл глаза, посмотрел на Шарлотту и обнаружил: да она и впрямь очаровательна, к тому же смотрит на него восторженными глазами. На наивном, нежном личике так явно читается любовь… на какое-то время молодой человек почувствовал волнение. Но боязнь за обещание пересилила все: он не решался навсегда связать свою судьбу с другой женщиной, не с Паулой фон Линден,- только она заслуживает такого подарка на всю жизнь.

И на следующий день Максимилиан сообщил королю Леопольду о своем намерении продолжить поездку.

- Мне еще надо навестить наших кузенов в Голландии и в Ганновере.- Он чувствовал себя смущенным под строгим взглядом короля.- Они ждут меня, не могу их разочаровывать.