Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис

Патрик снял с Розамунды нижнюю сорочку и вскользь коснулся поцелуем ее обнаженных плеч.

— Интересно, мы с ним когда-нибудь встретимся? — спросила Розамунда и стала расстегивать на Патрике рубашку. — Он больше похож на тебя? Или на мать?

— Он тоже высок ростом и, по мнению окружающих, унаследовал мои черты, но глаза у него от матери. Ни у одной женщины я не видел таких дивных синих глаз, как у моей Агнес, и Адам унаследовал это чудо. По-моему, именно глаза привлекли к нему внимание его жены. — Патрик привлек Розамунду к себе. — Мне нравится чувствовать, как твои соски трутся о мою грудь, — прошептал он волнующим голосом.

Розамунде достаточно было ощутить рядом с собою его сильное горячее тело, чтобы в глазах у нее потемнело от наслаждения.

— Ты совсем не похож ни на Оуэна, ни на Хью.

— Я рад, — ответил Патрик, целуя Розамунду в губы. Она чувствовала, как упирается ей в живот затвердевшее мужское копье.

— Ты когда-нибудь снимешь с себя эти проклятые штаны? — капризно проговорила Розамунда и в нетерпении провела рукой по напряженной плоти.

— Ай-ай-ай, девушка! Какая вы несдержанная! — лукаво пожурил ее Патрик.

— Я ужасно несдержанная, когда имею дело с тобой, Патрик Лесли! Скажу тебе больше: я вообще превращаюсь в бесстыжую развратницу!

— Придется мне дать тебе урок послушания, Розамунда! Любовь приносит гораздо больше наслаждения, если ты занимаешься ею не спеша. Ты собралась наброситься на меня как голодный зверь, но я этого не допущу. — Патрик выпустил Розамунду из объятий, чтобы раздеться, затем снова привлек ее к себе, повернув спиной, чтобы удобнее было держать в ладонях ее пышные груди. Он нежно ласкал их, осторожно поводя своей возбужденной плотью по ее ягодицам.

Розамунда вздохнула и расслабилась, отдаваясь его сильным рукам. Патрик оказался прав. Неторопливые ласки гораздо лучше поспешного совокупления. Дразнящие, нежные прикосновения возбуждали Розамунду все сильнее.

— Ох, Патрик, — со вздохом наслаждения произнесла она, — это так прекрасно!

— Мы только начали нашу игру, любовь моя! — тихим, с хрипотцой голосом отвечал граф. Он повернул Розамунду к себе лицом и раздвинул языком ее губы.

Розамунда издала тихий стон страсти. Тогда Патрик поднял ее на руки, уложил на кровать и лег рядом. Ее тело оживало под ласками его больших рук. Он перевернул Розамунду на живот и стал гладить ей спину и плечи, постепенно опускаясь все ниже, пока не достиг ее тугих ягодиц.

— Конечно, это гораздо лучше делать с лосьоном или хотя бы с маслом, — пояснил Патрик. — В Сан-Лоренцо умеют ухаживать за телом, Розамунда, и я непременно познакомлю тебя с мастерами этого дела. Вот увидишь, тебе это понравится, любовь моя.

Затем он прошептал ей на ушко короткий приказ, и она приподняла ягодицы, позволяя овладеть собою. Он вошел в нее медленно и осторожно, постепенно проникая внутрь все глубже. Розамунда застонала от наслаждения.

— Вот так-то, моя шалунья! — прошептал Патрик. — Получи от меня все, что я могу предложить! Я уже не помню, когда хотел женщину с такой страстью, с какой хочу тебя. И даже овладев тобою, я не могу насытиться! — Он настолько ускорил свои рывки, что Розамунда не смогла сдержать восторженный крик:

— Ох, Патрик, ради Бога! Не останавливайся! Я не вынесу, если ты остановишься!

— Это еще не все, любимая! — Патрик сделал еще несколько сильных толчков, и обильная струя семени излилась в женское лоно. Розамунда зарыдала от восторга.

— Я даже представить себе не могу, что когда-то нам придется расстаться, — сказала она, обратив к Патрику свое мокрое от слез лицо.

— Не расстраивайся прежде времени, любовь моя! — ласково прошептал он. — У нас еще много всего впереди, это я тебе обещаю! — И покрыл поцелуями лицо Розамунды. Она глубоко вздохнула, чувствуя себя совершенно счастливой. За окном ревела и ярилась вьюга, но утомленным любовью мужчине и женщине в комнате не было дела до остального мира.

На следующий день снегопад наконец-то прекратился, небо расчистилось. Наступила ясная, холодная ночь. Решено было покинуть Стерлинг утром. К удивлению Розамунды, вместе с ними собрались в путь лорд Клевенз-Карн и его молодая жена.

— Но ведь тогда он узнает, что я не поехала домой, во Фрайарсгейт! — встревожилась Розамунда.

— Я уже посоветовался с королем, и он считает, что здесь ничего не поделаешь. Королева лично настояла на том, чтобы вы ехали вместе, потому что беспокоится о твоей безопасности. Если король станет возражать, ему придется рассказать о своих планах. Он никогда не решится на это, ведь тогда Англия моментально узнает о планах Шотландии, — попытался объяснить ситуацию граф Гленкирк. — Мне ничего не остается, как уповать на патриотизм Логана Хепберна, когда мы окажемся у поворота на Лейт. Не сомневаюсь, что он сумеет убедить свою жену сохранить нашу тайну.

— А я постараюсь расположить ее к себе, развлекая во время пути, — с готовностью подхватил Том. — Ей наверняка будет не по себе, ведь она едет в свой новый дом, а с моей помощью она хотя бы на время позабудет о страхах. Более того: я намерен сохранить добрососедские отношения между Фрайарсгейтом и Логаном Хепберном, несмотря на твое плохое поведение, кузина. — Том лукаво улыбнулся и подмигнул Розамунде.

— Вы просто незаменимый союзник, Том, и я вам очень за это признателен! — смеясь, проговорил граф Гленкирк.

— Не надейтесь откупиться от меня этой лестью, мой дорогой лорд, — заметил Том. — Я все еще вне себя от обиды за то, что вынужден вернуться в занесенный снегами Фрайарсгейт, тогда как вы тайком увозите мою кузину и самого близкого друга на благословенные берега Сан-Лоренцо! И однажды я надеюсь получить награду за свое содействие вашим планам!

— Вы получите все, что пожелаете! — пообещал граф Гленкирк. — Конечно, в разумных пределах!

— Разумные пределы — понятие растяжимое! — хитро ухмыльнулся Том. — Но если вы хотите отблагодарить меня, то привезите сладкого вина со средиземноморских виноградников, да вдобавок вашего виски!

— А на закуску несколько кувшинов оливок, выдержанных в течение года в каменных кувшинах в масле с лимонным соком! Оливки из Сан-Лоренцо по праву считаются редким лакомством! — пообещал граф Гленкирк. — А вот если бы вы попробовали их виноград! В жизни не ел ничего слаще!

— Все, ни слова больше, приятель, потому что я уже успел пожалеть о своем решении остаться во Фрайарсгейте!

— Ох, Том, но ты должен остаться! Мои девочки будут подвергаться опасности, если рядом не будет тебя! — не на шутку встревожилась Розамунда.