Зимняя роза - Робертс Нора

Дейрдре ждала этого. Несмотря на всю радость и нежность, которую ей дарил Кайлер, она знала, что эта буря неминуема. Буря, которая завершит отпущенное им время. Теперь он был практически здоров. Воинственному принцу невыносимо скучное, монотонное существование…

— Этого достаточно, — спокойно сказала она, — потому что это все, что у нас есть.

— Скажи мне, сколько? — настаивал он. — Десять лет? Пятьдесят?

— Столько, сколько нам отпущено.

Не обращая внимания на все ее попытки освободиться, принц перевернул руки девушки ладонями вверх.

— Твои руки покрыты мозолями потому, что ты таскаешь ведра, как какая-нибудь молочница.

— По-твоему, мне надо сидеть на троне, сложив мягкие, белые ручки, пока мои люди работают?

— Есть и другой путь.

— У меня нет.

— Поедем со мной! — он так сильно сжал ее запястья, словно от этого зависела его жизнь.

О, сколько раз она видела этот миг в своих самых потаенных, самых запретных мечтах! Уехать с ним, лететь через лес вперед, к солнцу, зелени и цветам! К лету…

— Я не могу. Ты сам прекрасно знаешь, что не могу.

— Мы найдем дорогу! Когда мы доберемся домой, я возьму людей, лошадей и провизию. Я вернусь за твоими людьми, клянусь тебе.

— Ты найдешь путь домой, — Дейрдре положила ладони ему на грудь, слушая, как стучит его сердце. — Я верю в это. Если бы я не была в этом уверена, я приказала бы заковать тебя в цепи, чтобы не дать уйти. Я не позволила бы тебе рисковать жизнью. Но вернуться сюда…

Она покачала головой и отвернулась, освобождаясь из его объятий.

— Ты не веришь, что я вернусь?

Дейрдре спрятала глаза потому, что действительно не верила ему. Не до конца. Разве смог бы он повернуться спиной к солнцу и рискнуть всем, чтобы вернуться туда, где прожил всего несколько недель?

— Даже если ты попытаешься, мало шансов, что ты сможешь отыскать нас снова. Твой приезд — чудо. Твое безопасное возвращение домой будет следующим чудом. В одной жизни мне довольно будет двух. Просить о третьем я не буду.

Она гордо выпрямилась.

— Я не просила тебя провести со мной всю жизнь. Я не приму такой жертвы. Я пошлю с тобой лучшего из моих людей, самого сильного, если ты захочешь взять его с собой. Если ты дашь ему хороших лошадей и провизию, а боги покажут ему обратный путь, то я пришлю остальных.

— Но сама ты не уедешь?

— Я должна остаться здесь, а ты должен уйти. Так нужно, — Дейрдре обернулась, и, хотя ее голос дрожал от подступивших слез, глаза девушки были сухими.

— В легенде сказано, что, если я уеду отсюда, пока здесь властвует зима, замок Розы скроется из виду и все здесь будет навечно сковано морозом.

— Чепуха.

— Ты так думаешь? — Дейрдре указала на белое небо, простирающееся над куполом. — Как ты можешь быть в этом уверен? Я королева этого мира, и я же его пленница.

— Тогда прикажи мне остаться! Все, что тебе нужно сделать, просто сказать мне.

— Я этого не сделаю. И ты не можешь это сделать. Во-первых, судьбой тебе предначертано стать королем. В твоих мыслях и в твоем сердце я видела корону, которую ты однажды наденешь. И потом, твоя семья в горе и твой народ скорбит о тебе. Мысли об этом всегда будут отравлять то, что было нам даровано судьбой. Ты все равно уйдешь, рано или поздно.

— Ты так мало веришь в меня… Я хочу спросить тебя, Дейрдре, ты любишь меня?

Глаза девушки заблестели, но она не позволила слезам пролиться.

— Ты дорог мне. Ты зажег свет в моей душе.

— «Дорог…» Этого недостаточно. Ты меня любишь?

— Мое сердце сковано льдом. В нем нет места любви. — Это первая ложь, которую я от тебя услышал. Я видел, как ты обнимала напуганного ребенка, как ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.

— Это другое дело.

— Я был с тобой, и я видел твои глаза, когда ты открывалась мне, — лицо принца пылало от гнева. Дейрдре задрожала.

— Страсть — это еще не любовь. Я в этом уверена. Мой отец испытывал страсть к моей матери и ее сестре, но не любил ни ту, ни другую. Ты дорог мне, но страсть — это все, что я могу тебе дать. Я проклята из-за того, что когда-то женщина полностью отдала свое сердце мужчине.

— Значит, из-за того, что твой отец был безответственным, мать — глупой, а тетка — мстительной, ты прогонишь из сердца тепло, которое там еще сохранилось?