Люби меня вечно - Линдсей Джоанна

Не было смысла продолжать искать себе мужа, когда Лахлан Макгрегор так прекрасно ей подходит. Единственной, причиной, по которой Кимберли прежде не допускала такой мысли, был его нескрываемый интерес к Меган Сент-Джеймс, но сегодня вечером все изменилось — он обратил внимание на нее, Кимберли. Она легко полюбит его, она не сомневалась. А его беззаботность, умение быть легкомысленным и обаяние — как раз то, чего ей не хватает в жизни.

Оказавшись в своей комнате и медленно готовясь ко сну, она улыбалась своим мыслям, предавалась мечтам о том, какой будет их совместная жизнь. Ей припомнилось, что Лахлану опять отвели комнату по соседству с нею — она прошла мимо него в коридоре. Странное совпадение, учитывая, что городской дом Сент-Джеймсов тоже был огромным, но она над этим не задумывалась. В этом отношении она тоже переменила свое мнение: теперь ей нравилось, что он так близко.

Кимберли заранее попросила Мэри не дожидаться ее и сняла платье сама без особых затруднений.

Ей нравилось мечтать о Лахлане — фантазии получались такими волнующими! Но она выпила на балу столько шампанского, что заснула сразу же, как только забралась под одеяло. Проснувшись чуть позже, она никак не могла понять, где находится, и решила, будто она по-прежнему на балу, стоит на балконе и Лахлан целует ее.

Дивные чувства, испытанные в тот момент, мгновенно проснулись в ней. Но теперь они были сильнее. Ее целовали необыкновенно страстно. Прохлада на балконе сменилась жаром.

Далеко не сразу она осознала, что Лахлан не только целует ее, а его руки не просто обнимают — они ласкают ее руки, ноги, все тело. Это немного ее смутило, но она ничего не спросила, потому что его прикосновения будили в ней неведомые ранее приятные ощущения и она не могла сдержать восторга и тихо стонала от наслаждения.

Появилось нечто, чего она не испытывала прежде: смутное чувство неудовлетворенности, источника которой она не могла определить. Почему-то она была уверена, что всех тех сладостных ощущений, которые он ей дарит, мало, что не хватает чего-то еще более приятного, без чего она не испытает истинного удовлетворения. С этой уверенностью пришла настойчивая тревога, словно собственное тело говорило ей: «Поспеши, и ты поймаешь радугу».

Жар становился все сильнее. Казалось, платье прилипает к телу, и в то же время… оно теперь не походило на атлас. У нее словно появился новый слой кожи, жесткий и неподатливый, он давил на нее там, где она обычно была такой мягкой… Поцелуи ослепляли ее, она теряла голову… В то же время Кимберли была уверена, что все это ей мерещится, — несомненно, из-за того, что она выпила слишком много шампанского, к которому была совсем непривычна.

Тут вдруг пришла боль — и резко ее отрезвила. Кимберли совершенно ясно поняла две вещи. Она была не на балконе у Уигтинсов, а лежала в своей постели, где ей и полагалось быть. Но сверху на ней лежал Лахлан Макгрегор — а ему тут быть вовсе не полагалось.

Голова пошла кругом, но в силу своей невинности она не поняла, что же все-таки случилось. Она возмутилась:

— Что вы тут делаете?

Он наклонился к ней, но она едва могла различить его силуэт: в комнате было темно, только слабый свет исходил от почти догоревшего камина.

— Ах, милочка, ну разве не понятно? Занимаюсь с тобой любовью.

— Черта с два, — фыркнула она. — Без моего позволения? Ну нет!

— Да, это так, — ответил Лахлан. — Мне очень жаль, что тебе было больно, но…

— Больно? — ахнула она, вдруг вспомнив. — Почему вы сделали мне больно?

— Это не намеренно… Вернее, в некотором роде, да, но… это было неизбежно. Клянусь тебе, больше этого не будет.

— Конечно, не будет, — согласилась она, — потому что вы уйдете. — И она решительно добавила:

— Сию же секунду!

— Почему это, когда мы оба хотим совсем другого?

— Не считайте, будто знаете, чего я хочу…

— Но я действительно знаю. Ты весь вечер говорила, что хочешь меня, милочка, а сейчас и я хочу тебя — просто безумно.

Слова странно взволновали ее, хотя она плохо понимала, что он имеет в виду. Она не помнила, чтобы говорила ему подобное, более того, знала, что не способна на такую вольность, даже если бы «желание» было правдой. А то, что это было правдой, то есть что она на самом деле его хотела, еще ни о чем не говорило… Или говорило? Она же все равно собирается за него замуж, так разве важно, что они займутся этой самой любовью прямо сейчас, не дожидаясь церемонии? Ведь все, что он с ней делал, было очень приятно, кроме одного момента…