Люби меня вечно - Линдсей Джоанна

Он снова простонал что-то о том, что она готова его принять… Но как могло быть иначе? Его слова о желании любить ее мгновенно наполнили все тело страстным жаром. Она не сомневалась, что, услышав от него такое признание, будет бессильна противиться. В считанные секунды ею овладело пылкое желание: он погружался в нее снова и снова, и она была с ним, каждый раз поднимаясь ему навстречу, и вместе они воспарили к небу, познав блаженство.

Не сразу придя в себя, Кимберли крепко прижала его к себе и нежно ласкала, изумляясь красоте и силе их страсти. Никто, кроме Лахлана Макгрегора, не сможет подарить ей такую радость.

Все еще уткнувшись лицом ей в плечо и тяжело дыша, он тихо прошептал:

— Кажется, я говорил что-то насчет того, чтобы действовать медленно?

— Вроде да.

Он приподнялся над ней и улыбнулся:

— И что-то насчет того, чтобы умолять?

— Нет… Наверное, тебе показалось. Он рассмеялся. Кимберли в притворном ужасе закатила глаза. Ночь была долгой.

Глава 47

Замок Крегора неоднократно упоминался в присутствии Кимберли, но почему-то она представляла себе нечто гораздо менее внушительное и, уж конечно, не настолько древнее. В большинстве замков есть старинные части: высокая круглая башня, оставшаяся с давних времен, центральный зал, маленькая, но крепенькая часовня — но в них есть и современные пристройки, так хорошо устроенные, что первоначальные замковые строения едва различимы за множеством дымовых труб, орнаментальных острых крыш и лепниной, представляющих новейшую архитектуру.

Крегора оказалась совершенно непохожей на такие замки. Если за ее высокими каменными стенами и было нечто современное, то издали увидеть это было невозможно. Взору Кимберли открылись две громадные башни квадратного сечения, увенчанные зубчатыми стенами и башенками, и — Боже правый! — даже подъемный мост и решетка! Неужели эти штуки все еще работают спустя столько веков?!

Когда первое изумление прошло, Кимберли нашла, что Крегора — чрезвычайно внушительное здание, эффектно расположенное высоко над большим озером, извилистые берега которого уходили вдаль, напоминая реку. На противоположном берегу поднимались холмы и горы, создававшие необычайно красивый фон для замка. Среди них были разбросаны редкие крестьянские домики, а вдали высился еще один замок, хоть и не такой большой, как Крегора.

В это время года зелени не было, но увенчанные ледниками горы и крутые холмы представляли собой великолепное зрелище, по-настоящему впечатляющее. У Кимберли просто дух захватило от восторга.

Лахлан пристально наблюдал за ней, пытаясь понять, какое впечатление на нее произведет Крегора, и прочитал чувства Кимберли по ее лицу. Довольный, он улыбнулся и сказал:

— Добро пожаловать домой, милочка.

— Эта твоя горная Шотландия — суровая, но довольно красивая страна, правда?

— Ты это заметила, да? — ответил он с нескрываемой гордостью.

— И твоя Крегора тоже.

— Да, она очень красива.

— Но тут есть камины? Теплые одеяла? Грелки? Последнюю часть пути они ужасно мерзли — все-таки двигались на север, — так что ее озабоченность была вполне объяснима, хоть она, конечно, немного дразнила его.

Лахлан рассмеялся:

— Не тревожься, Ким, я тебя согрею — и всех крыс разгоню.

— Приятно слы… Крыс?!

— Ну… может, только немного мышек… Прищурившись, она всмотрелась в его лицо, проверяя, не подшучивает ли он в свою очередь над ней. В конце концов замки славятся такими обитателями. Но, с другой стороны, мыши есть в любых жилищах, которые не содержатся в порядке.

— Если у тебя там действительно бегают мыши, обещаю, что вскоре им придется искать себе новое место жительства, — решительно сказала она, блеснув глазами.

Лахлан улыбнулся своим мыслям. Надо отдать должное Уиннифред: та прекрасно управляла замком. Он никогда не видел, чтобы она что-то делала, но в то же время все в Крегоре шло как по маслу. Несса, взяв на себя те же обязанности, предпочитала проводить время на псарне, играя с любимыми собаками, или уходила охотиться на куропаток. Постепенно замок пришел в упадок, хоть гордость и не позволяла ей в этом признаться.

Вспомнив о своей неукротимой кузине, Лахлан спросил:

— Я тебе говорил про Нессу?

— Кузину, которая решила, что влюблена в тебя, и требовала, чтобы ты женился на ней, а не на мне? — ответила она. — Про эту Нессу?

Лахлан покраснел от гнева.