Из знатного рода - Новак Бренда

– Это я сам хотел бы знать. Может быть, это ловушка, и мой отец просто пытается защитить остальные два корабля. Или он надеется, что нас там убьют. – Натаниэль невесело засмеялся. – А может, что-нибудь еще.

– Например?

Он покачал головой:

– Не знаю. Но очень странно, что корабль отца плывет по новому маршруту. По крайней мере, – поправился Натаниэль, – ни один из его кораблей не плавал туда за последние несколько лет. Ты же слышал об ультиматуме, который предъявила Англия России. Если они до тринадцатого апреля не покинут балтийские страны, мы объявим войну. Русский царь никогда не согласится на это. Война неотвратима.

– Но правительство обещает свести к минимуму последствия военных действий. Может быть, герцог решил, что ему ничего не угрожает?

– Вряд ли. Мой отец всегда возил только опиум, ткани, сахар и табак и торговал лишь с Америкой и Китаем. Все это выглядит слишком странным.

– Значит, мы собираемся перехватить «Восточный горизонт», чтобы посмотреть, что там происходит?

– Точно.

Трентон покачал головой.

– Капитан «Восточного горизонта» вряд ли одобрит повторное нападение. Вспомни, как он кипел от ярости в тот раз.

– Французы слишком эмоционально переживают любое событие.

– А что с кораблями, которые плывут в Китай?

– Они пустые, по крайней мере до Калькутты. Кстати, что ты сделал с опиумом, который мы захватили на прошлой неделе? Ты проверил, чтобы все до последнего грамма было выброшено в море?

Трентон кивнул.

– Да, хотя мне была ненавистна сама мысль об этом. Опиум стоит вчетверо больше, чем любой другой груз.

– Вспомни войну, друг мой, и согласись со мной.

– Соглашаюсь. Привычка курить опиум – проклятая вещь. Просто к старости я стал слишком жадным. – Он развел руками. – Все это кажется таким бессмысленным. Даже если мы затопим то, что захватили, каждый день по морю переправляют тонны опиума.

– Я не хочу участвовать в этом, – настаивал Натаниэль. – Англия силой завоевала право ввозить опиум из Китая, и я помогал ей это сделать. Но сейчас я не на военной службе и не хочу зарабатывать на подобной торговле. – Он улыбнулся. – Нападать на корабли отца нравится мне гораздо больше. Здесь страдает только он один, а не тысячи людей, пристрастившихся к наркотикам.

– Нам это может разонравиться, если нас поймают, – пробормотал Трентон. – В прошлый раз мы еле ушли. Ньюгейт не самое лучшее место, чтобы провести там всю жизнь.

Натаниэль пожал плечами.

– Мой отец – герцог. Не думаю, что он вспомнит о Ньюгейте.

Александра подняла глаза на вошедшего в каюту Натаниэля, затем вновь опустила их на рубашку Тини. До появления капитана пиратов она чувствовала себя удивительно спокойной, почти довольной. Сейчас же у нее отчаянно забилось сердце и чуть пересохло во рту.

Она попыталась не обращать на него внимания, а он наклонился, чтобы рассмотреть ее работу.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Тини нужно было помочь. – Александра аккуратно сложила рубашку. – Ты же не думал, что я буду сидеть сложа руки.

Натаниэль с сомнением оглядел ее.

– Прости мой скептицизм, но такая бескорыстная помощь простому матросу не слишком сочетается с твоим положением в обществе и воспитанием. Не говоря уже о твоем характере. Я считаю своим долгом предупредить тебя, что он не станет предавать меня или своих друзей даже за все рубашки на Бонд-стрит.

Александра негодующе выпрямилась.

– Пират читает мне мораль?

– Едва ли. – Натаниэль подошел к постели и снял рубашку. – Но так как ты взяла на себя обязанность чинить нашу одежду, возможно, ты посмотришь на это. – Он бросил рубашку ей на колени.

Александра с трудом отвела взгляд от его загорелой груди. Она покраснела, вспомнив, как они лежали рядом в постели.

– Нет. – Александра покачала головой.

Рубашка была еще теплой и сохраняла мужской запах, волнуя ее кровь. Раньше ничего подобного она не испытывала.

Александра встала и отвернулась, чтобы спасти себя от искушения вновь смотреть на Натаниэля. Что же такого в этом мужчине, отчего она вся горит?

– Я шью только то, что мне хочется. Ты не можешь приказывать мне.

Александра слышала его шаги, но не поворачивалась, пока Натаниэль не подошел и не провел легонько рукой по ее плечу. Она не смогла сдержать дрожь.

– Что случилось? – пробормотал он. – Ты хочешь завоевать сердце Тини? Я единственный, кто может отпустить тебя. Неужели я такой зверь?