Прелестная лгунья - Коултер Кэтрин

– Похоже, ты плохо спала, – неожиданно заявил Ричард. Эванжелина едва не подавилась бутербродом. Заставив себя медленно прожевать и проглотить его, девушка отпила глоток кофе и холодно улыбнулась.

– Вы ошибаетесь, ваша светлость. Разве можно плохо спать в такой замечательной комнате и на такой удобной постели?

– Думаю, люди вообще плохо спят на новом месте. А ты слышала эти странные звуки? Стоны и скрипы замка? Когда на канале разыгрывается шторм, начинаешь думать, что замок вот-вот развалится и тебя похоронит под кучей древних камней. Но не беспокойся, ты привыкнешь к шуму.

– Да, думаю, это не составит большого труда. Вы правы, я даже забыла и о стонах, и о звоне цепей. Ричард даже не улыбнулся.

– А ты всегда по утрам в подобном настроении? – спросил он, поигрывая вилкой. – Впечатление такое, что ты отгораживаешься от мира частоколом слов.

– Нет, не всегда, – буркнула Эванжелина. – Ну хорошо, раз уж ты настаиваешь. Я плохо спала, потому что опасаюсь, что за ночь ты изменишь решение и выставишь меня из замка, – призналась она. – Я не хочу голодать, ваша светлость.

– Нет, я не передумал, так что беспокоиться тебе не о чем, если только в этом причина твоего беспокойства.

– Рано утром ко мне приходила миссис Нидл, – сообщила девушка.

Вилка герцога с кусочком ветчины застыла в воздухе.

– Миссис Нидл? – оторопел он. – Странно, очень странно. Она почти не выходит из Северной башни. И чего же она хотела от тебя?

– Просто пожелала познакомиться со мной, кузиной Мариссы. Правда, миссис Нидл сказала нечто странное, но была добра ко мне.

– Она ведьма, – вымолвил Ричард.

– Миссис Роули сказала то же самое, но ведь она не злая ведьма. Миссис Нидл лечит больных.

– Пытается, во всяком случае. Вчера вечером она лечила своими снадобьями моего ливрейного лакея Джанипера. Я ничего не слышал, так что, думаю, он все еще дышит, – улыбнулся молодой человек. – Но ты съела только кусочек хлеба. Миссис Дент придет в ужас, если узнает, что ты отвергла ее стряпню. Давай же попробуй хотя бы почек, они восхитительны.

Девушка покосилась на почки, и ее передернуло от отвращения.

– Вы очень высокая, мадам, но слишком худая, разве только… – Ричард замолчал и выразительно посмотрел на ее грудь.

Эванжелина поняла, что он хотел сказать, и оценила его молчание. Похоже, он умел быть сдержанным. Правда, иногда Ричард бывал грубым, как ей уже было известно.

Что ж, подумала Эванжелина, интересно, как далеко он зайдет?

– Разве только “что”, ваша светлость? – елейным голосом спросила она.

– Я видел, как ты намазывала масло на хлеб, и, естественно, обратил внимание на твои пальцы. Они у тебя короткие и толстые. Извини, что я прямо говорю об этом, но ты же спрашивала. Да, с пальцами тебе не повезло. Интересно, почему они у тебя такие? Не от французов ли?

Эванжелине захотелось вскочить с места, схватить стул и запустить им в герцога.

– Короткие и толстые пальцы? – возмутилась она. – Но это же смешно! Ты же смотрел на мою.., нет, не буду говорить куда! Это невежливо! Ты наверняка рассмеешься, и от этого мне захочется провалиться сквозь землю. Но это невозможно, поэтому мне не остается ничего другого, как выслушивать твои насмешки.

Ричард не засмеялся, но Эванжелина понимала, что он едва сдерживает смех. Девушка опустила глаза на свои длинные белые пальцы.

– В общем, ты выставил меня дурой, – кивнула она. – Как ты считаешь, может ли миссис Нидл дать мне какого-нибудь снадобья, от которого мои короткие пальцы чуть удлинятся?

– Надо мне взглянуть на них поближе, тогда я пойму, – невозмутимо проговорил герцог. – Это не очень серьезный физический недостаток, к тому же я – человек терпимый. Все знают и ценят это. И ты отныне тоже.

Эванжелина открыла было рот, но промолчала. Положив локти на стол, Ричард наклонился к Эванжелине:

– А вам нравятся словесные дуэли, а, мадам?

– Да, – кивнула она. – Как и вам, ваша светлость. Вы прирожденный затейник и шутник. Вам отлично удаются розыгрыши, но еще посмотрим кто кого. Года через два я смогу устроить новую дуэль, и тогда увидим, кто под конец будет сидеть, опустив глаза на свои руки, не зная что сказать.

– Ну да? Ох, кстати, я забыл называть тебя Эванжелиной. Правда, обращение “мадам” торжественнее, так обычно называют настоятельниц монастырей, аббатис…

– Я никогда не была особенно религиозной, – призналась девушка.