Песня сирены - Холт Виктория

— Дорогая, позволь мне самому решать, что можно делать, а что нельзя. Я знаю, что ты не можешь забыть его, не так ли? Как давно он исчез? Три года назад, четыре? Как ты думаешь, что с ним случилось?

— Наверное, его убили? Хессенфилд задумался:

— У него было много врагов. У такого человека, как Бомонт Гранвиль, не может их не быть. Многие считают, что он уехал за пределы страны в поисках другой игры. Для него это было привычным делом — исчезнуть на время за границей: так он убегал от кредиторов и от всяких разборов по делам, в которых был замешан.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Затем, чтобы ты выкинула его из головы. Ты воздвигла ему памятник, а он того не заслуживает.

— Похвально, что ты не забываешь своих друзей.

— Да, он был моим другом, но ты для меня значишь гораздо больше. Я рассмеялась.

— Мы знакомы с тобой всего один день, и я не успела проникнуться к тебе любовью.

— Думаю, ты лукавишь. — Он взял меня за руку. — Карлотта, я чувствую, как колотится твое сердце. Нам будет хорошо, вот увидишь, только прошу перестать сравнивать меня с Бомонтом Гранвилем.

— Я и не сравниваю.

— Ты не должна мне лгать, Карлотта! Правда всегда интересней лжи.

— Отпусти меня! — взмолилась я. — Обещаю, что никому не проговорюсь ни о чем. Дай мне лошадь, позволь уехать, я уж найду дорогу к Эйот Аббас. Скажу, что сбилась с пути, придумаю какую-нибудь историю. Клянусь тебе, что ни ты, ни твои друзья не пострадают из-за меня.

— Слишком поздно, Карлотта! — произнес он. — Ты в ловушке, и тебе никуда от меня не деться. Обещаю, что ты будешь довольна.

— После чего со мной будет покончено?

— Все зависит от тебя. Ты будешь развлекать меня, и каждую ночь я буду ждать от тебя нового подарка. Слышала ли ты о Шехерезаде? Каждую ночь она рассказывала султану сказки, и он позволял ей прожить еще один день, а потом еще один… Ты — Шехерезада, а я — твой султан.

Я закрыла лицо руками, чтобы Хессенфилд не видел моей растерянности. Разговор о Бо вызвал во мне воспоминания о спальне в Эндерби-холл. Эта комната была похожа на ту, да и Джон Филд все больше напоминал мне Бо. Мне стало не по себе. Я чувствовала, что меня влечет к нему, и, если он дотронется до меня, я не смогу отказать ему.

— Выкинь ты из головы своего Бомонта, — сказал он. — Он бы погубил тебя. Твои предки были правы, помешав браку. Верность какой-то одной женщине Бомонт хранил не дольше недели. Он был ужасно циничным по отношению к женщинам. Он рассказывал о них мне и, без сомнения, другим. И о тебе, Карлотта, он тоже рассказывал.

— Рассказывал обо мне?.. — поразилась я.

— Он собирался жениться на тебе, Карлотта, исключительно ради твоего наследства. Он не постеснялся признаться мне в этом: неплохое наследство и любящая жена. Он описал мне во всех подробностях, как вы проводили время в Эндерби-холле. Говорил, какая ты страстная и с каким азартом ты это делаешь…

— Замолчи! — крикнула я. — Как ты смеешь? Я ненавижу тебя, ненавижу. Если бы я могла…

— Я знаю. Если бы у тебя была шпага, ты бы проткнула меня насквозь. Точно так же хотел разделаться с тобой Даррелл сегодня утром. Ты обязана мне жизнью, Карлотта!

Мне было трудно разобраться в своих чувствах. Было стыдно и за себя, и за Бо, который посмел рассказывать такое обо мне своему воспитаннику.

Он потянул за ворот моего платья.

— Карлотта, дорогая, забудь его! С ним покончено. Быть может, он давно лежит в могиле или в постели с очередной потаскушкой. Забудь его, я успел полюбить тебя, Карлотта, ты не чужая мне!

Он сдернул с меня платье, но я вывернулась из его рук. Он зажал ладонями мое лицо и сказал:

— Все, Карлотта, ты попалась, попалась, как птичка в сеть. Милая Карлотта, жизнь так быстротечна. Кто знает, быть может, этой ночью сюда придут люди и схватят меня, а через неделю мне отсекут голову? Жизнь коротка. Я всегда придерживался правила: радуйся жизни, пока жив Кто скажет, что будет с нами завтра? Но у нас впереди ночь.

Хессенфилд взял меня на руки и отнес в постель. Я закрыла глаза. Сопротивляться было бесполезно, я полностью была в его власти. Я поняла, что он такой же, как Бо. Я лежала и слушала, как он прошел через комнату, задул свечу и вернулся ко мне.

Мне хотелось кричать, звать на помощь, но он мне уже объяснил, что кричать бесполезно. Я услышала, как он засмеялся. Он знал меня лучше, чем я сама.