Змея Сатаны - Картленд Барбара

Она чувствовала, что если не выйдет из дома очень рано, то ей могут помешать это сделать. Было всего-навсего четверть седьмого, когда она осторожно спустилась по лестнице.

Пока ей некого было бояться, но все равно страх переполнял ее. Она чувствовала дурноту, а все тело болело так невыносимо, что она могла думать только об одном: нужно спасти Пирата.

Собака постанывала и поскуливала; когда она пыталась идти, ей удавалось только прыгать на трех лапах.

– Я понесу тебя, – сказала Офелия.

Но ей и самой-то еле удавалось двигаться, не говоря уж о том, чтобы нести спаниеля.

Она добралась до холла и с облегчением увидела, что дверь открыта, потому что одна из служанок в фартуке мыла ступеньки.

Она взглянула на Офелию, но ничего не сказала.

Офелия знала, что прислуга предупреждена, что она наказана и что никто не должен иметь с ней никакого дела, не должен давать ей то, что она попросит, а особенно пищу.

Она не пристегнула Пирата на поводок, видя, что он, как и она сама, слишком слаб, чтобы бежать. Он шел за ней по пятам из одной привязанности, когда она подзывала его время от времени.

Очень медленно, с трудом делая каждый шаг, Офелия пересекла Парк-лейн и через Станхоуп-гейт вошла в парк.

Когда она ступила на траву парка, ей показалось, что деревья плывут вокруг нее, и она не смогла сделать больше ни шагу. Однако она понимала, что необходимо уйти с того места, где ее могут заметить из дома.

Вдруг кто-нибудь увидит, как она разговаривает с графом?

Страшно подумать, что могло последовать после этого.

Она заставила себя преодолеть маленький подъем, ведущий к месту, где деревья росли гуще, а рододендроны цвели еще пышнее, чем вчера. И когда ей уже казалось, что никогда туда не добраться, перед ней оказалась скамейка, на которой она сидела накануне; увидев ее, она увидела и графа.

Он был там, и он ждал ее!

Она испытала огромное облегчение от его присутствия; но когда он встал и подошел к ней, она почувствовала, как земля зашаталась под ней и все вокруг потемнело. Она попыталась бороться с этим ощущением, но чернота окутала ее, как темная туча, и больше она ничего не сознавала.

Офелия пошевелилась, отчего острая боль пронизала ее спину, и тихо вскрикнула.

– Все в порядке, – сказал голос рядом с нею, – вы в безопасности, не двигайтесь.

Она открыла глаза и встретилась взглядом с графом, стоявшим рядом.

Затем она почувствовала, что пол под ней движется, и спросила:

– Где я?.. Что происходит?..

– Все хорошо, – сказал граф. – Выпейте это.

С этими словами он очень бережно поддержал ее затылок и поднес чашку к ее губам.

Она не без труда проглотила какую-то жидкость, которая оказалась горячим бульоном.

– Постарайтесь выпить как можно больше, – сказал граф. – Вы сразу почувствуете себя крепче.

Ей хотелось слушаться его, хотя она была сильно перепугана и не понимала, почему он здесь и почему он ее кормит. Теперь она догадалась, что находится в движущемся экипаже; тем не менее она повиновалась.

Только когда чашка была полупуста, он произнес:

– Ваш бульон остывает. Сейчас я добавлю горячего.

– Я... думаю, что больше... не хочу.

– Глупости, – сказал граф. – Вы должны наверстать все, что не съели. Пират уже съел столько, что заснул от обжорства.

– Пират? С ним все в порядке?

– Он у ваших ног, – ответил граф.

Офелия попыталась взглянуть на пол, но ей это не удалось. Она увидела, что находится в очень комфортабельном экипаже и лежит, откинувшись на атласные подушки, а ее ноги укрыты мехом. Напротив, на маленькой скамейке экипажа, она увидела свою шляпку и поняла, что граф, очевидно, снял ее, пока она была без сознания.

– Прошу прощения, что я упала в обморок, – сказала она.

– После всего, что вы вынесли, это неудивительно, – ответил граф.

Она увидела, что он наливает еще бульон из закрытого сосуда, стоявшего в корзине с сеном. Когда чашка наполнилась, он обернулся к ней:

– У вас хватит сил поесть самостоятельно? – спросил граф.

– Конечно... – ответила Офелия. – И благодарю вас... что вы так добры ко мне.

– Похоже, с вами не часто ласково обращались, – сказал граф.

Он скрыл от нее, что в тот ужасный миг, когда она упала к его ногам, ему показалось, что она умерла. Он поднял ее и положил на деревянную скамейку, где они сидели накануне. Его испугали пепельная бледность ее лица, темные круги под глазами и то, что она похудела до такой степени, что платье обвисло на ней.