Мгновения любви - Картленд Барбара

В смятении она чуть было не произнесла «отца», но вовремя опомнилась и не выдала себя.

Граф вернулся в гостиную, где горели свечи.

— Входите же, Симонетта! — проговорил он властным тоном. — И я захлопну дверь перед этим дерзким субъектом, который привел вас.

Симонетта умоляюще посмотрела на Пьера Валери, и он, пройдя в гостиную, остановился перед графом.

Он был выше ростом, и девушка с облегчением подумала, что Пьер сумеет ее защитить.

Медленно, волнуясь, она последовала за мужчинами и замерла. Эти двое разглядывали друг друга, как бойцовские петухи. Оба молчали, казалось, выжидая, кто из них сделает первый шаг.

Граф заговорил первым:

— Я сказал, чтобы вы убирались!

— Я не намерен уходить, пока не уйдете вы.

— Это мне решать. Всякие проходимцы не смеют мне приказывать, равно как и общаться с мадемуазель в отсутствие ее учителя.

— Нет смысла вступать в перебранку. Вы уйдете сами, мсье граф, или мне вышвырнуть вас отсюда?

Лицо графа исказила гримаса ярости.

— Вам, видно, известно, кто я. В таком случае вы знаете и о том, каким влиянием я пользуюсь не только здесь, но и в Париже. Или вы сейчас уйдете, или, обещаю вам, я позабочусь, чтобы вы не смогли продать больше ни одной своей картины!

— Вы пытаетесь меня шантажировать, но меня это совсем не удивляет. Это только подтверждает мое мнение, что вы не тот человек, которого можно оставить наедине с молодой девушкой!

— Ты, мерзавец! Помоечная крыса! Думаешь, я буду сносить твои оскорбления! — прорычал граф, угрожающе подняв руку.

Валери, казалось, этого и ждал. Он схватил поднятую руку графа и, зажав ее, как тисками, вытолкал беспомощного противника в сад.

Граф сопротивлялся, выкрикивая проклятия. Он был так поражен, что, когда Валери отпустил его, споткнулся и упал.

Какое-то время он лежал на дорожке сада, оскорбленный, вне себя от ярости, тяжело дыша.

Дверь в домик захлопнулась, лязгнул засов.

Пьер Валери стоял, прижавшись спиной к двери, глядя на Симонетту. Девушка судорожно сжимала руки и вся дрожала.

««

Но глаза ее сияли.

Она могла думать только о Пьере, который спас ее от графа. Если бы не это, ей грозило бы оказаться наедине с Лавалем.

Тут она осознала весь ужас того, что могло произойти.

Крик замер у нее на губах, и она бросилась к своему спасителю. Симонетта почувствовала, как он обнял ее.

Девушка взглянула на Пьера, желая поблагодарить его за избавление, и в этот миг его губы коснулись ее губ…

Глава 5

В первый момент Симонетта могла думать только о том, какие сильные руки у Пьера и как прекрасно ее спасение.

Но прикосновение его губ словно возвратило ей то волшебное чувство, которое она испытала при свете луны на развалинах замка.

Он увлекал ее в сказочную страну, в которую она стремилась, о которой мечтала, страну, где трубадуры воспевали любовь, которую, по словам Пьера, они подарили Франции.

Это было такое совершенное, такое удивительное ощущение! На какое-то время девушка почувствовала, что перестала быть обычным человеком, словно освободилась от собственного тела. Все ее существо, пронизанное светом, парило над миром.

Пьер все крепче прижимал ее к себе и целовал, целовал, пока Симонетта не почувствовала, что ее сердце, ее душа отныне принадлежат ему.

Это было прекрасное и священное чувство. Теперь она не сомневалась, что импрессионисты на своих картинах пытались передать именно свет божественной любви.

Как долго Пьер целовал ее, она не знала. Восторг, который переполнял ее, существовал вне времени. Может, прошли секунды, а может, столетия.

То, что он дарил ей, и то, что не получал в ответ, — была любовь. Любовь вечная и умиротворяющая.

Только когда она почувствовала, что не может человек долго ощущать такой восторг и не лишиться рассудка, Пьер поднял голову.

— Ма cherie⁷, — произнес он каким-то незнакомым голосом, — прости. Я не хотел этого.

Симонетта невнятно запротестовала, когда он отнял свои губы. Потом, будто сообразив, что произошло, спрятала лицо на его плече.

Пьер крепко прижимал к себе девушку, и она чувствовала, что он борется с собой, хотя и не понимала почему.

Наконец он произнес:

— Это не правильно. Мне следовало уйти, когда мы встретились впервые.

Она не поняла. Только, подняв голову, сказала:

— Я не знала… Я никогда не предполагала… что поцелуи так прекрасны!