Заговор красавиц - Картленд Барбара

– О да, – поспешно сказала Лина. – Мне есть чему радоваться, ведь завтра мой первый бал.

– Как? – изумился герцог. – Вы никогда не бывали на балу?

– Я же говорила, что всю жизнь провела в сельской глуши!

– Странно… Глядя на вас, этого не скажешь…

Лина поняла, что он имеет в виду ее наряды. Что бы он сказал, если бы узнал, что эти платья с чужого плеча и ей их одолжили ради поездки в Париж!

– Опять мы говорим обо мне! – сказала Лина. – Давайте лучше поговорим о вас.

– Ну что ж, – сказал герцог. – Я могу сказать вам о себе, что, когда вы вбежали в гостиную сегодня утром, у меня возникло такое чувство, будто я знал вас всю жизнь. Быть может, я видел вас во сне?

Лина почувствовала то же самое. Но она сказала себе, что, должно быть, герцог говорит то же самое всем женщинам, за которыми ухаживает.

– Я думала встретиться с вами завтра вечером в своем лучшем наряде, – сказала она.

– Вы не могли быть прекраснее, чем тогда, с распущенными волосами, – сказал герцог. – Должен признаться, что я чувствую непреодолимое желание потрогать их.

В его голосе снова зазвучали эти низкие вибрирующие нотки, от которых все тело Лины напряглось как струна.

– Пожалуйста, – поспешно сказала она, – не надо… не надо этого делать!

– А что я такого делаю? – спросил герцог. – Я ведь даже не прикоснулся к вам… хотя мне этого очень хочется!

– Мне кажется, – пролепетала Лина, – вы пытаетесь… ухаживать за мной. А я не должна… позволять вам этого.

– «Ухаживать»– очень английское слово, – сказал герцог. – По-французски это звучало бы куда выразительнее. Но пусть даже я пытаюсь ухаживать за вами – что в этом дурного?

Вопрос был задан прямо. Лина набралась духу и ответила:

– Но ведь я замужем!

– Разве ваш муж научил вас любви?

Лина ничего не сказала, пребывая в полной растерянности. Немного погодя герцог продолжил:

– Мужья, которые не интересуются своими женами, тем более такими прекрасными, как вы, не заслуживают уважения. Мы с вами сейчас одни, над нами светят звезды… Кому плохо от того, что я немного поухаживаю за вами?

– Но… но я всегда полагала, что это дурно… – пробормотала смущенная Лина.

Говоря так, она невольно думала, что на самом деле было бы очень приятно, если бы герцог и впрямь поухаживал за ней. Обмениваться с ним остроумными репликами, слушать его завораживающий голос, смотреть в эти выразительные глаза…

Но ведь она же обещала Китти не делать глупостей!

Она обещала быть хорошей девушкой. А заводить романы с кем бы то ни было, тем более с герцогом, предосудительно!

«Леди Берчингтон была так добра ко мне! – подумала Лина. – Она привезла меня в Париж, нарядила в эти дорогие платья… Было бы крайне подло и бесчестно заниматься у нее за спиной тем, чего она не одобрит!»

Течение ее мыслей прервал голос герцога:

– Что вас тревожит?

– А… а откуда вы знаете, что меня что-то тревожит?

Герцог понимающе улыбнулся. Потом ответил:

– У вас по глазам все видно. Даже сейчас, при свете звезд. И по губам тоже…

Лине показалось, что, произнося эти слова, герцог придвинулся к ней ближе. Она обернулась к нему.

– Сейчас я отдал бы половину своего состояния за то, чтобы поцеловать вас! – шепнул он.

Лина встретилась с ним глазами, и на миг ее охватила какая-то странная истома. Потом она инстинктивно отшатнулась, словно ей угрожала какая-то опасность.

– Нет! Пожалуйста, не надо! Вы… вы меня пугаете!

– Чем же? – мягко спросил герцог.

– Меня… меня словно несет волной или… или вихрем…

С трудом выдавив это бессвязное объяснение, Лина заметила, что глаза герцога торжествующе вспыхнули. Лина поспешно отвернулась.

– Пожалуйста, – продолжала она, не глядя на своего собеседника, – пожалуйста, не надо портить мне вечер. Мне тут так хорошо!.. Я даже не могу объяснить, но тут так чудесно! Париж, и ваш великолепный дом, и все остальное… Я запомню это на всю оставшуюся жизнь!

– Неужели мой поцелуй испортит вам эти чудесные воспоминания? – вкрадчиво спросил Фабиан.

– Д-да…

– Почему же?

– Мне… мне говорили, что, я не должна слушать… подобных разговоров…

– Не понимаю, – искренне удивился герцог. – Кто это вам сказал, что вы не должны меня слушать?

Лина не ответила. Герцог продолжал:

– Что, ваш супруг, перед тем как отпустить вас в Париж, наложил на вас обет целомудрия? Или вы обязаны хранить верность кому-то другому?